Интересное кино. Часть 3: В зазеркалье. Глава 7 — эротический рассказ

Возмущение душило меня, но на втором этаже удалось как-то удержаться. Здесь, зарывшись в темный угол в лифте, я дала волю своим чувствам и разрыдалась. Меня бы даже не смущали прохожие, если бы они были в наличии, сейчас все было точно так же. Я не слышал Полину. Этого не было со мной очень долго, с самого раннего детства, я, конечно, должна была заплакать, но да. Я был бессилен противостоять своим чувствам.

Полина сидела рядом с ней, обнимала меня и гладила по голове, пока я не успокоилась и мои рыдания не стихли. Ситуация оказалась крайне неловкой: ребенок четырнадцати лет утешал пожилую двадцатидвухлетнюю кобылу, которая не контролировала свои эмоции. Я обнял ее слабыми руками и прошептал тихое «Прости». В конце концов, Паулина была удивительным существом, словно ангел, воплощенный в живом теле. Она не выглядела испуганной, ее невероятные глаза смотрели на меня внимательно, но спокойно, словно спрашивая — «успокоиться?». Я кивнул носом, отвечая на ее взгляд и беззвучный вопрос.

— Может, пойдем домой? — тихо спросила девушка.

Я согласилась, только глаза душили меня, обида выплескивалась наружу, и теперь нужно было попытаться устранить ее последствия, но ничего не оставалось делать, как вытереть нос рукой. Когда мы с Полиной вышли на улицу, я чувствовал себя разбитым и уничтоженным. Спускаясь по ступенькам, она заметила, как Герман выпрыгнул из нашего «Мерседеса», обошел машину и открыл для нас заднюю дверь. На автомате забралась в салон, двинулась к противоположной двери, Полина потрусила за мной, и дверь закрылась за нами, отсекая звуки, запахи и все остальное, что было на улице. Внутри был прохладный кондиционированный воздух и приятный, едва уловимый аромат комфорта. Через секунду Герман занял свое место, и мы были готовы к работе.

— Герман, у тебя есть салфетки? — Полина спросила

Водитель повернулся к нам, вставив наушники в ухо. На его лице появилось легкое удивление, но, увидев мое лицо, он быстро все понял и передал шелковый платок, приятно пахнущий духами.

— ‘Спасибо’, — сказал я немного в нос.

— «Двадцать и — молитесь на выход», — услышал он приглушенный голос спереди.

Сидя в машине, я словно вернулся на свою мельницу, где меня любили, считая чуть ли не главным сокровищем Вселенной. Общение с родителями ясно показало мне разницу между моей прошлой жизнью и настоящей. Удивительно, но мои родители — самые близкие люди, но если вы помните, до этого у меня были ссоры с мамой, но все как-то наладилось. С папой было легче, он всегда был добрее ко мне и более снисходителен. Тем не менее, сейчас я сильно чувствовала свою вину. Невозможно было уйти вот так, в ссоре.

Мотора почти не было слышно, и мы медленно, словно большой корабль, отплывший от причала, съезжали с дороги. Вместе с нами от нас отъехали Escort, полицейская машина и джип. Меня сводило с ума, сколько людей было занято только тем, чтобы обеспечить нашу безопасность, а не мою. Здесь была дочь Виктора Варланова, и мне было не до иллюзий о собственной значимости.

— Нет, остановитесь, мне нужно вернуться, — пробормотал я, бесстрастно глядя на Полину.

— Герман, подожди, — приказала она.

«Мне это не нравится, я должна вернуться, — казалось, бормотала я, — мне нужно, пожалуйста».

Полина смотрела на меня озадаченно, сейчас она могла бы просто отправить меня в ад, и была бы права, но я не жалею о своем решении.

«Я вас ждала», — тихо сказала девушка и впустила меня — по-немецки, открыв дверь Лизы.

Водитель выключил двигатель, несмотря на то, что мы уже выруливали на дорогу, вышел и безошибочно открыл дверь с моей стороны.

«Спасибо», — сказала я, закрывая глаза.

Я направилась к дому, не оборачиваясь, стыдясь всего, что произошло и продолжает происходить. На входе возникла задержка в виде женщины с большой детской коляской, я помог ей втащить коляску по лестнице и получил формальное «спасибо».

В лифте я думал о том, что сказать и как извиниться. Если бы мама попросила меня остаться, я бы не смог ей отказать. Вам придется извиниться перед Полей и Варей, они поймут. Я не могу оставить своих родителей в такое трудное время. Поймут ли они? А если Варя обидится и прогонит меня? И я больше никогда ее не увижу?

Думать об этом было больно, добровольное изгнание из рая — дело непростое.

Я позвонил в нашу дверь и ждал ответа. Мама не любила открывать дверь, а когда папы не было дома, она обычно просто не отвечала. Раньше у меня были ключи, и я открывал его сам, но сейчас.

«Мама, это Лиза», — громко сказала я и снова позвала.

— . . вернулась, чтобы издеваться над матерью, — услышал я ее приближающийся голос, — Мало тебе, мать довели до истерики.

— Мне очень жаль, — попыталась извиниться я.

— Убирайся отсюда, — продолжала свои нападки мать, — Она опозорила меня, все соседи знают, что дочь — шлюха!

Я отступил от двери, словно обжегся.

— Папе стыдно выходить из дома, из-за тебя он заболел, это ты виноват!

«Пожалуйста, откройте его», — умоляла я, чуть не плача.

— «Выходи!» — возразила она, — «Ты здесь больше не живешь! Они выгнали тебя из этой квартиры!

В порыве гнева, конечно, она могла сказать что угодно. Она уже не молода, и у нее есть нервы. На всякий случай я потянул за ручку, дверь закрылась, я снова нажал на звонок, услышав дребезжание в квартире.

— «Я вызвала полицию!» — кричала она, словно вернувшись из глубины квартиры, — «Пусть они узнают, кто ты такой!

— Это я, Лиза… — пробормотала я, но ответа не получила.

Может, она больна? Может, она плохая? Как вы можете не пускать свою дочь в квартиру? Страх сковал меня своими тяжелыми и липкими щупальцами.

Я все еще стоял у двери, надеясь, что она одумается и откроет мне дверь.

К моему удивлению, полиция действительно приехала, и довольно быстро. Дверь лифта открылась, и я увидел двух молодых людей в серой полицейской форме.

— Сто четырнадцать», — сказал один из них, оглядываясь по сторонам. Это был номер моей квартиры.

Определившись с номером, они обратились ко мне.

— Вы позвонили в полицию? — спросил другой.

Я мог только кивнуть и указать на дверь.

— Старшина Коливанов, областное управление милиции, — представился милиционер, — Предъявите документы.

У меня нет никаких документов, — тихо пробормотал я, — но я живу здесь.

«Ну, открывай», — кивнул полицейский в сторону моей двери.

— Я не могу, — продолжала бормотать я, — у меня нет ключей, но там моя мама.

Старшина Колыванов неодобрительно посмотрел на меня.

— Итак. Кто вызвал полицию?

— Она звонила, — призналась я.

Решив, что нет смысла со мной возиться, бригадир решительно позвонил в мою дверь.

Откройте, полиция, — угрожающе произнес бригадир.

— «Ну вот, наконец-то, — радовалась мама, — смотрите, что происходит! Нет покоя для совестливых!

Я не мог поверить, что слышу это. Бригадир смотрел на меня с явным подозрением, и шокированное выражение моего лица явно не убедило его.

«Итак, открой дверь», — снова обратился он к матери.

«Нет, молодой человек, я никому не открываю дверь», — сказала моя мать, — «Теперь ты знаешь, сколько изменщиков разводится.

— Вы позвонили в полицию? — спросил бригадир.

— Я звонила, — призналась мама.

«Сержант Коливанов, районный отдел внутренних дел, откройте, пожалуйста», — снова настаивал он.

«Молодой человек, я никому не открываю», — снова завела свою старую песню моя мама.

Бригадир устало потер глаза рукой.

— ‘Хорошо, Ермилов, принесите это в отдел, — он указал на меня, — для выяснения личности.

Второй полицейский взял меня за руку, и мы втроем вошли в маленький узкий лифт. Мы ехали молча, я хотел сказать, что мент родился, но решил, что в моем случае такие шутки могут иметь неприятные последствия. Мне не приходило в голову, как моя мать могла говорить обо мне такие вещи. Что с ней случилось? Ведь утром все было хорошо, ну, поссорились они, но полиция! Сдайте собственную дочь в полицию! И что теперь будет со мной? Теперь они повезут меня Бог знает куда, а Поля даже не узнает, что они меня забрали. И, как назло, смартфона нет, а номер телефона Павла я наизусть не помню, как и номер телефона Вари. Я не знаю, где находится лесничество даже приблизительно! И даже если бы я смог его найти, они не пустят меня на верхнюю съемку. А кто сказал, что я смогу жить свободно?

Капитан Вахрунов уже однажды посадил меня за решетку, к счастью, ненадолго. Что мешает этим бравым копам сделать то же самое и даже повесить на меня несколько нераскрытых преступлений? Как часто случалось со мной, я запутался в страхе и даже не попытался спастись.

Полицейская машина была припаркована прямо у двери. Это была бело-голубая Skoda с надписью «ОВД района» на кузове. Я взглянул на черный «Мерседес», который ждал меня, прежде чем меня усадили на заднее сиденье. Ермилов тоже сидел сзади, рядом со мной, а Коливанов — впереди, рядом с водителем.

Я не пытался привлечь внимание Полины или Германа, боясь, что у них тоже будут неприятности из-за меня.

— «На КП», — сказал Колыванов, и машина поехала, но как только мы догнали черный «Мерседес», перед нами выскочил полицейский «БМВ» из кортежа сопровождения, перекрыв проезд. Водитель резко затормозил, и мы встали.

— Какого черта? — грязно прорычал водитель.

— Цифры, как в Москве, — спокойно ответил бригадир.

Двери полицейского BMW открылись, и я увидел двух мужчин в форме сотрудников дорожной полиции.

— Колыванов, пойми, — настаивал водитель.

Он послушно открыл свою дверь и вышел.

Подойдя к сотрудникам ГИБДД, бригадир начал что-то с ними обсуждать, слов я не слышал, о ходе переговоров можно было судить только по жестам. Тут же откуда-то сзади появились четверо мужчин в черной форме, подтянутые, накачанные и очень уверенные в себе. Лидер первым терпит поражение.

— Кто это был? За вами кто-то следит?» — спросил он, наполовину повернувшись ко мне.

Я молчал, молчание было моим правом. Кроме того, термин «пасет» был не совсем понятен. Я не корова на пастбище. Может быть, это был полицейский сленг для «охранников»? Рыча, он вышел из машины, чтобы помочь своему бригадиру. Того уже был окружен теми, кто вошел, и его нигде не было видно.

Дверь со стороны Ермилова внезапно открылась, и подтянутый мужчина в черной униформе показал ему удостоверение.

— Guesbe — представился мужчина — К выходу, сержант.

Ермилов еще раз посмотрел на меня, как будто я был виноват во всем происходящем, и медленно вышел из машины. Как только за ним закрылась дверь, я решил, что это мой шанс. Пока они там с ними разбираются, я могу сбежать. Но я не успел дотронуться до ручки двери, как она открылась сама. Мужчина, открывший дверь, был мне знаком. Невысокого роста, жилистый, с узкими хитрыми глазами на уродливом лице. Это был куб. Покопавшись в памяти, я вспомнил его фамилию — Якубов, но имя больше не всплывало в памяти.

— Ну, здравствуйте, Лизавета Викторовна, — поприветствовал он меня злобным голосом, — вот и поговорили.

Кубик сделал жест, приглашая меня выйти из машины, и я с готовностью сделал это. Он был очень маленького роста, я была почти непослушной сверху.

«Пожалуйста», — он указал на черный внедорожник, припаркованный немного позади меня. «

Бросив мрачный взгляд на стоящий впереди «Мерседес», где меня ждала Полина, я, повинуясь жесту куба, пошел к джипу. Сам майор действовал очень энергично, обгоняя и открывая заднюю дверь.

«Пройдите в кабину, Лизавета Викторовна», — сказал кубик, забираясь вслед за мной в машину и закрывая дверь.

Кроме нас, в джипе никого не было, и я невольно почувствовал радостное возбуждение. Не могу сказать, что это было забытое чувство, скорее, инстинкт, ожидание чего-то приятного от уединения с человеком, но все это было глупо, поскольку никакого уединения не было. Тем не менее, я почувствовала, как мои соски распутались и что-то приятное, неровное в нижней части живота.

— ‘Итак, случай узнать тебя получше, — сказал Кьюб своим несносным каркающим голосом, — ты известный, даже знаменитый персонаж.

Я удивленно посмотрел на него

— Что это такое? — Мой голос звучал не так уверенно, как хотелось бы.

Вместо ответа он похлопал меня по левой коленке, к счастью, я была в джинсах, но прикосновение мужской руки все равно вызвало приятную теплую волну. Он просто погладил мое колено, и я почувствовала, что еще немного, и я буду изнасилована сама.

— Да, наши мужчины любят мечтать. — Кьюб объяснил туманно.

Я не смог сдержать тихий, едва заметный вздох, но этого было достаточно, куб, конечно же, сразу все понял.

— Раздевайся быстрее, — приказал он и стал помогать мне.

В течение тридцати секунд я лежала голая на кожаной обивке сиденья, наблюдая за сосредоточенным лицом мужчины и своими босыми ногами под потолком. Кубик, спустив штаны, поправил свой орган. Я уже была мокрой, и он легко подошел, вызвав мой сдержанный стон. Прикрыв рот ладонью, чтобы крики не были так слышны, я подняла на него глаза, чувствуя, как мой взгляд метался по мужчине, разминающемуся надо мной. Куб зарычал, двигаясь быстро, как зверь, с силой вбивающий свой молот. Попытка сдержать свои эмоции вызвала внутренний конфликт, и я чуть не разрыдалась, отчаянно пытаясь не закричать вслух.

Его лицо, словно маска какого-то демонического божества, неуклонно двигалось надо мной, и мое тело, как метроном, отвечало на его движения, подчиняясь нашему ритму. Секс длился недолго, всего несколько минут, мое тело благодарно принимало давно забытый груз, все еще далекое от оргазма, но сам секс был по-своему прекрасен. Внутри нас стало душно, выделилось много тепла. Кубик почти не вытащился со стоном, кончив мне на лобок и живот. Я не брился полмесяца и теперь жалел об этом. Густая сперма была в моих волосах, и теперь их будет не так просто отмыть.

Стряхнув с меня остатки своего семени, Кубик устало пошарил в кармане двери и достал оттуда влажные салфетки. Вытерев свой член, он протянул мне пакет.

— Бросьте его на пол», — посоветовал майор.

Люди в черной униформе шли обратно к машине, и я со вздохом указал ему на это.

Одевайся пока, — сказал Кубик, подобрал брюки, открыл дверь и вышел из машины.

Я постарался одеться как можно быстрее, бросив взгляд через стекло на «черных» и подошедшего к ним Кубика. Хотя все это казалось довольно безобидным, они стояли в кругу и что-то обсуждали, возможно, даже меня. Эта мысль заставила меня нервничать.

Я едва успела привести себя в порядок после спешки, натянув трусики на мокрые лобковые волосы и джинсы. Потом я принимал душ и смывал все это.

Надев кроссовки, я раздумывал, стоит ли мне выходить одному или лучше посидеть немного, Кубик, словно уловив мою мысль, медленно пошел обратно к джипу. Тем временем я убираю использованные салфетки, чтобы не оставлять следов. Открыв дверь с моей стороны, он кивнул, приглашая меня уйти. Я шла рядом с ним, направляясь к нашему черному «Мерседесу», который все еще был припаркован на одной из парковок, по пути выбрасывая салфетки в мусорное ведро.

«Давненько я так не финишировал», — тихо сказал мне Кубик.

Я не ответил на это замечание, более того, в ответе не было необходимости.

«Если вы хотите большего, вы сами знаете, что делать», — продолжил он. — Только не бери с собой ее сестру».

На меня невольно нахлынуло чувство приятного волнения, но я старался не показывать этого. Кубик подействовал на меня каким-то магическим образом.

Постучав по водительскому окну и дождавшись, пока оно опустится, он сказал своим скрипучим голосом.

— Откройте, двадцать шестой, посмотрите, кого вы привели.

— Я открыл его, — коротко ответил Герман.

Кубик галантно открыл передо мной дверь «Мерседеса» и пропустил меня в салон. Я обнаружил, что Пол сидит напротив меня на заднем сиденье. Она подложила под спину одну из подушек, лежавших у заднего стекла, вытянув в мою сторону свои красивые голые ноги, а в руках у нее был традиционный смартфон. Однако когда дверь открылась, она тут же подняла ноги.

О, она вернулась? — На красивом лице Полины появилось легкое удивление. Мне всегда нравились ее эмоции, и эта была одной из самых красивых, но сейчас я была слишком напугана и напряжена, поэтому просто отрывисто кивнула.

Дверь бесшумно захлопнулась, и мы остались одни, не считая водителя.

— Все в порядке? — спросила она, слегка прищурив глаза, как бы сканируя меня.

Я снова кивнул.

«Герман, поехали домой», — сказал Поля нашему водителю.

— Двадцать шестой, пожалуйста, уходите», — услышал я его приглушенный голос спереди.

Через минуту двигатель едва слышно завелся, и мы двинулись задним ходом по дороге, машина на мгновение замерла и так же плавно и медленно поехала вперед.

Выехав из моего двора на такси, мы плавно набрали скорость, вливаясь в поток транспорта. Полина снова вытянула ноги, положив их на мои колени, а я обхватил руками ее прекрасные пальчики. Девушка даже не взглянула на меня. Ее красивое лицо освещалось экраном смартфона, которым она была поглощена.

Приблизившись к лесному массиву, я начал узнавать окрестности, и, конечно, вскоре машина свернула на грунтовую дорогу, а затем встала перед массивными воротами, которые начали медленно подниматься. Все время я спрашивал себя, что произойдет, если эта конструкция упадет на проезжающий мимо автомобиль? Скорее всего, она разнесет нас в лепешку вместе с ней. Каждый раз, проходя под этими воротами, я замирал, а пройдя, вздыхал с облегчением.

Где-то здесь, на обочине этой чистой асфальтированной дороги, ведущей от ворот к дому, Варя убила меня во сне. Интересно, она все еще сердится или уже успокоилась?

Я вытянула голову, глядя, как мы делаем круг почета перед домом. Она стояла на ступеньках, ведущих к двери главного входа, с мужчиной, причем Варя была в легком летнем платье, что бывает крайне редко, как правило, моя подруга предпочитает брюки или шорты, а мужчина — в синих джинсах и куртке.

Кривая скрыла их от меня, машина остановилась, Герман открыл дверь с моей стороны, очевидно, только потому, что она была ближе к нему, а затем обошел машину, чтобы открыть вторую дверь со стороны Полины. Девушка подняла ноги, взяла их из моих рук, влезла в свои кроссовки и отбросила подушку, повернувшись. Подождав, пока Герман откроет ей дверь, я вышла из машины. Пока я ходил вокруг, у Варии было время обнять сестру.

Гадая, кто этот таинственный гость Варя, я вышла из-за машины, и тут он повернулся ко мне. Это был капитан Вахрунов. Одетый не так, как обычно, но это был он.

Что-то в нем было необычное, и я быстро понял, что именно — он был одет во все новое, прямо с булавки. Шея и обрюзгшее лицо старика выглядели немного странно в обрамлении этой необычной для него одежды, словно старая надкушенная конфета была засунута в новую красивую обертку.

Было очень странно видеть его здесь, и я остановилась в замешательстве, не зная, как себя вести. В последний раз он был со мной не очень вежлив, по его милости я оказался за решеткой. Потом было спасение, когда он нашел меня после изнасилования, но я почти ничего из этого не помню.

Тем временем Варя представила Полину капитану, который вежливо поздоровался с ней, но не сделал ни одного движения в ее сторону. Вахрунов тоже сказал что-то вежливое, и Варя пропустила Полю в дом, сделав мне знак. Со вздохом я подошел к ним.

«Ну, ты же знаешь Лизу», — заметила моя подруга.

— Слишком хорошо», — хихикнул капитан, его злая хитрая ухмылка все еще не исчезла.

Я хотел ответить на это дерзкое замечание, но промолчал, что было большой честью.

— Разве тебя не учили отдавать честь?» — спросила Варя, повернувшись ко мне.

Привет», — огрызнулась я и попыталась повторить маневр Полли, направляясь к дому, но Варя схватила меня за руку.

— Куда ты идешь?» — тихо спросила она.

Я должен был вернуться к оригиналу.

Не очень-то воспитанно пренебрегать человеком, которому ты обязана жизнью, — продолжала стыдить меня Варя.

В целом она была права, поэтому мне пришлось переступить через себя.

— Спасибо, Сергей, я очень благодарна.

— Посмотрим, как он будет слушаться, — удивился капитан, повернувшись к Варе, — Поделитесь секретом?

— Ласка и любовь, — улыбаясь, ответила ему Варя.

— Действительно красивее, — заметил Вахрунов, явно имея в виду меня, — Климат здесь хороший, или ласки юных дев?

На это замечание никто не ответил, но капитан не отказался.

И все же иногда нужен сильный человек…

— Конечно, — согласился мой друг довольно равнодушно, — куда же мы без тебя?

Обхватив меня рукой за талию, она притянула меня к себе, и я невольно заглянул в ее глаза, в которых теперь плясали веселые огоньки озорства и веселья.

Я не знал, что она планирует дальше, в любом случае инициатива должна была принадлежать ей, я был лишь послушной единицей.

— Проходите, пожалуйста, в дом, — сказала Варя, не отпуская меня. Первым пошел Вахрунов, потом мы с Варей.

— Как вы съездили?» — мягко спросила она.

— Не совсем, — признал я.

«Потом расскажешь», — сказал мой друг и отпустил меня.

Мне нужно было пройти недалеко, в комнате, где мы находились, я еще не была. Стиль был довольно строгим, деловым. Темно-красный кожаный диван, длинный стол, пять темно-красных кожаных кресел, на стенах сиреневые объемные обои с красивыми узорами для оттенка, широкое окно, разделенное на два сектора по вертикали и четыре по горизонтали.

Взяв из холодильника две стеклянные бутылки с водой, Вария поставила их на стол. Пока она снимала очки, Вахрунов, сидя на диване и постукивая ладонью по сиденью рядом, подмигнул мне. У меня не было никакого желания сидеть рядом с ним, поэтому я демонстративно села на стул напротив него. Вария сидела на том же стуле рядом с моим.

— Чашечку кофе?» — спросила она.

«Я не откажусь от кофе», — сказал высокомерный полицейский.

Вария повернула голову в мою сторону, и я отрицательно покачал головой, отказываясь от предложения. Мне не хотелось оставаться наедине с капитаном, но Вария никуда не уходила, очевидно, кому-то еще нужно было принести кофе.

«Мы слушаем», — сказала она, откинувшись в кресле.

«Докладываю, — ответил Вахрунов, — компьютер Петра Наумова изъят, информация удалена, но не уничтожена.

Капитан говорил медленно, размеренно, как лектор со студентами.

«По этой информации мы вышли на несколько ресурсов в Интернете, — продолжил он, — среди которых социальные сети, сайты знакомств и порнофорумы». По нашей просьбе информацию предоставили и эти ресурсы. Дело было так: с апреля прошлого года Питер разместил на нескольких ресурсах фотографии откровенного содержания с участием Лизы. Сначала это было относительно безобидно, но уже в середине февраля было записано первое предложение интимных услуг, которые должны были быть оказаны Лизе. Этот первый случай закончился ничем, клиент не доверился и не перевел деньги, а Питер не смог организовать встречу клиента с Лизой. Более того, подобные попытки следовали регулярно, и в нескольких случаях Петр даже получал предоплату.

Дверь открылась, и появился официант с серебряным подносом, на котором дымились на блюдцах три маленькие белые чашечки кофе. Положив их перед нами, он торжественно удалился, после чего Вахрунов продолжил свой рассказ.

— Лиза должна была получить предложения по оказанию интимных услуг, как по телефону, так и при личной встрече, так как Петр прислал контакты, телефон и адрес, а также свой распорядок дня.

Капитан вопросительно посмотрел на меня, повернул голову и Варя. Его слова заставили меня задуматься.

«Ну… звонили какие-то идиоты, мне было наплевать», — признался я.

— А на улице? — спросил Вахрунов.

Я медленно кивнула, вспоминая сразу несколько случаев. Однако Петя Нехило забрал меня сам, оказалось, что он просто торговал мной, как проституткой. Не поэтому ли моя мать говорит, что я опозорила ее и что весь дом знает, что я шлюха? От осознания этого факта мне стало совсем не по себе, накатила паника.

— Ты в порядке? — Вахрунов спросил

— Лиза, кто ты? — Варята смущается, встает и приседает передо мной. Волнение читалось на ее лице.

— Все в порядке, — пробормотал я.

Ты белая как полотно, — заметил мой друг.

Она легко и грациозно поднялась, подошла к бару и выбрала бутылку, открыла ее штопором. Все получилось так искусно, как будто она делала это каждый день. Затем она взяла стакан и поставила его передо мной, налила темно-красную жидкость.

«Я не советую вам садиться за руль, капитан», — заметила она.

Вахрунов хрюкнул, но ничего не сказал.

«Да, не хочу», — попыталась отказаться я, но Варя заставила меня выпить все. Однако вино оказалось довольно приятным, сладким, терпким и согревающим.

— Не бойся, я с тобой, — прошептала Вария и села на подлокотник моего кресла. Я взял ее за руку, и в ту же секунду она обняла меня за плечи.

— «Продолжайте, капитан», — попросил мой друг.

Вахрунов кивнул и продолжил свой доклад.

— Позже, не получив никаких услуг, клиенты попросили вернуть деньги, но Петр, полагаясь на свою анонимность, не вернул деньги. Затем мы переходим к последнему случаю. Здесь Петр действует иначе, показывая реальную ситуацию, то есть отсутствие места для встречи и согласие учреждения предоставить услуги. Как ни странно, покупатели нашлись, здесь Петр решил брать количеством, каждый участник заплатил по одной тысяче пятьсот рублей, в общей сложности Петр получил двадцать семь тысяч рублей.

Теперь я воспринимал информацию как бы со стороны, как будто они говорили не обо мне, хотя мой разум был чист и ничем не замутнен.

«Ну, а дальше вы знаете, — продолжал Вахрунов, — Лизу спасло то, что она находилась в бессознательном состоянии в контейнере для сбора мусора, а случайные прохожие увидели обнаженное тело девочки, сообщили в полиции.

— Они нашли меня в мусоре? — спросила я слабым голосом.

Вахрунов вздохнул и на секунду слегка осунулся лицом.

«Вообще-то вам повезло, — заметил он, — ну, Варвара Викторовна не даст соврать». Несколько часов — и вы окажетесь в лучшем из миров.

Варе, похоже, тоже было неприятно слушать, я почувствовал, как она слегка сжала мое плечо.

— Петр арестован, его вина доказана, в том числе и клиентами, некоторые из которых также арестованы, остальных мы пока разыскиваем. Что касается Питера, воля ваша, вы можете зажарить его на всю жизнь или. Он долго не проживет.

— Лиза? — серьезно спросила Вария.

— Что? — Я был в замешательстве

— «Решайте сами», — сказала она.

Нелегко было понять, что от моего решения зависит, умрет она или нет.

«Только не убивай», — попросила я.

«В зоне может случиться все что угодно, поэтому гарантировать не могу», — равнодушно ответил Варланов, имея в виду жизнь.

— Но вы не можете. — Я споткнулся — оставить все как есть?

— Нет, — тут же вмешалась Вария, — сколько насильников было арестовано?

Двенадцать, — ответил Вахрунов, — по нашим данным, некоторым из них удалось пересечь границу.

‘Эти двенадцать животных не должны выйти из тюрьмы, — приказала Вария, — предоставьте отчет о каждом из них. По словам других, предоставьте мне всю информацию, я сам займусь поиском.

— Он будет казнен, — кивнул Вахрунов.

— По словам Петра, вы также будете предоставлять отчеты каждый месяц, — продолжила Варя

— Это будет сделано, — подтвердил Вахрунов.

— Лиза, у вас есть вопросы? Есть пожелания? — спросила Варя.

Я отрицательно покачал головой.

«Тогда ты можешь идти, тогда тебе будет все равно», — сказала она.

Это было неожиданно и даже немного обидно, с другой стороны, я не наслаждался обществом Вахруна, так что мы должны быть счастливы.

— Прощайте, храбрый капитан, — сказал я у самой двери, — спасибо, что спасли мне жизнь.

Вахрунов был поражен, но быстро нашелся.

«Что ж, надеюсь, мы еще увидимся».

«Кто знает…» Я загадочно покачал головой и вышел из комнаты. Нет, иначе вино действовало.

Довольный собой, я вышел из комнаты, праздно обдумывая, что теперь делать. Сначала я пошел в душ, хотел смыть следы секса с майором Якубовым. Интересно, как отреагирует Варя, если узнает? Возможно, не очень хорошо. Вспомнив его руку на своем колене, я снова почувствовала что-то приятно пьянящее. Последние несколько месяцев меня окружали в основном женщины, и только сегодня я понял, насколько я изголодался по мужской компании. Она даже пыталась флиртовать с Вахруновым. Она сильнее меня?

В этом была доля правды. Что-то проснулось во мне после секса с Кьюбом, словно спящий демон пробудился, и теперь я чувствовала, как он щекочет меня своими когтями. Рядом с нашей спальней была душевая комната, небольшая, но в пять раз больше спальни моих родителей, стилизованная под тропический сад. У дальней стены потолок опускался с шагом от четырех до двух с половиной футов, а прямо в потолке находилась своего рода решетка, из которой при желании мог падать теплый дождь. Шампуни, гели также были расставлены на полке, здесь же лежала моя зубная щетка и эпилятор.

Я снял одежду и встал под теплые струи воды. Первым шагом было сбрить волосы на лобке. Семя майора Якубова, прилипшее к моим волосам, — не лучший подарок. Взяв щипцы и распылив пену, я начала сбривать волосы с лобка, вспоминая недавний спонтанный секс. Соски сразу же затвердели. Хотел ли я большего? Ответ был очевиден, мое тело просто ответило на него.

Здесь не было дверей, чисто теоретически любой мог войти в «тропический душ», но персонал обычно убирался утром, и даже если кто-то из них видел меня, они не обращали внимания, занимаясь своими делами, к тому же уборщицами в доме работали только женщины.

Почувствовав чей-то взгляд, я отвернулся от почти выбритого лобка и увидел худого и высокого молодого человека у противоположной стены самого входа. Он был одет в черный костюм и белоснежную рубашку, этот наряд выглядел очень торжественно, как будто человек только что сбежал из консерватории.

Я вздрогнул от неожиданности и выронил аппарат. На пол упал кусок железа, и я потянул за халат, висевший на соседней вешалке.

— Эй, кто ты?», — спросила я с дрожью в голосе, натягивая халат.

Извините, я не хотел вас напугать», — сказал подросток.

По голосу, как и по внешности, можно многое сказать о человеке. Его голос был типичным для умного мальчика лет шестнадцати, немного грубоватым и слишком высоким для мужчины, но нормальным для подростка.

— Меня зовут Арнольд, я здесь гость, — объяснил он, — Вы знаете Варвару Воронцову?

— Конечно, хочу, — недовольно ответил я.

Мое недовольство было вызвано тем, что он, будучи гостем, вторгался в мое личное пространство, но, похоже, я слишком много предполагаю, потому что у меня здесь нет никаких прав. Привычная поддержка в виде дома и родителей тоже исчезла, везде я был чужим и везде был обделен.

— О, замечательно, — обрадовался мальчик, — друзья Варвары Викторовны — мои друзья. Вы всегда можете рассчитывать на меня.

— Вы ничего обо мне не знаете, — с сомнением сказала я.

— Но я знаю Варвару Викторовну, она не может дружить с плохими людьми.

Он был прав насчет Вари, и я немного вздрогнул.

— ‘Как, говоришь, тебя зовут? спросил я.

— Арнольд, — представился он, — Дэнни Арнольд.

Ничего более комичного я сегодня не услышала, телосложение новоиспеченного Арнольда было далеко не атлетическим, между нами, девочками, он был худым.

«Приятно познакомиться, Арнольд», — вздохнул я. — Вас назвали в честь актера?»

— Нет, что вы, — он тряхнул густыми волосами, — Арнольд — это фамилия.

— А… ну тогда я Дева Мария, — представилась я, — Мария — это фамилия.

— Приятно познакомиться, Мэри, — он улыбнулся, — Вы прекрасны.

«Я могу развернуться», — заметил я.

Отворачиваются ли они от красоты? — Он спросил.

— Ты еще не завелся? — Я спросил — Восемнадцать там?

Он только покачал головой, отрицая этот факт.

Тогда вам вообще не следует находиться здесь со мной, — сурово сказала я. — Мне не нужны обвинения в сексуальных домогательствах к несовершеннолетним.

«Но я ничего такого не говорил», — сказал он, смутившись.

— ‘Все еще недостаточно, — продолжал я, — давайте, дождь идет, марш-марш!

Было очевидно, что подросток привык выполнять приказы взрослых. Он повернулся под моим давлением, показывая, что выполнит мою просьбу, но все еще пытался что-то сказать. Однако я не хотел ничего слышать.

«Убирайся быстрее, или я закричу», — пригрозила я.

Мальчик, как побитая собака, вышел из комнаты. Мне казалось, что я обошлась с ним не слишком вежливо, но сейчас мне срочно требовалось уединение, хотя бы на короткое время. Тем не менее, это очень неудобно, когда нет дверей.

Убедившись, что подросток ушел, я сняла халат, подняла упавшую машинку и, недовольно поджав губы, начала подстригать остатки лобковых волос.

После теплого душа я, наконец, расслабился и успокоился. Все мое тело было восхитительно чистым, я лежала обнаженная на белоснежных простынях в нашей спальне, раскинув руки и ноги, и меня даже не смущало возможное присутствие подростков в доме.

Разум медленно генерировал мысли, основанные на воспоминаниях о сегодняшних событиях. Тем не менее, мне удалось снова взглянуть в свое зеркало, и теперь мне не хотелось уходить отсюда. Странное поведение матери по-прежнему не укладывалось в моей голове, но теперь я не воспринимала все так резко. Воспоминание о неожиданном сексе с Кубиком отозвалось приятным тянущим ощущением в нижней части моего живота. Когда я проснулся, мои демоны напомнили о себе.

Из открытой балконной двери доносился приятный свежий аромат сосен и озона, но дождя еще не было. Дышалось очень легко, сегодня было не жарко, но и не холодно, как обычно для августа, последнего месяца лета. Я вздохнул с удовольствием, наслаждаясь свежестью воздуха, и улыбнулся. Сколько нужно человеку для счастья? Для меня — очень мало.

Мысли замедлялись, складываясь в странные логические узоры и вовлекая меня в свою игру.

Я проснулся на закате. Солнце висело над горизонтом, освещая часть стены напротив окна сплошным розовым светом. Часть лучей упала на зеркало, которое красиво блестело, отражая яркий красно-розовый поток со скошенным краем. Кто-то заботливо укрыл меня легким летним одеялом, под которым мне было приятно тепло, но не жарко. Удивительно, что я так долго спал, но я чувствовал себя прекрасно, и настроение у меня было отличное.

Выскользнув из-под одеяла, совершенно голая, я выбежала на открытую террасу, подставляя свое тело и лицо розовым лучам. Здесь, на верхней террасе, вряд ли кто-то мог меня увидеть, а даже если и мог, то не жалко, пусть смотрят. Кожа ощущала легкий прохладный ветерок, к вечеру свежий сосновый аромат стал еще гуще. Я закрыла глаза от удовольствия, растворяясь в восхитительном розовом мире, раскинув руки в восторге и глубоко вдыхая.

Постояв на террасе, пока последний красный луч не скрылся в верхушках сосен, я вернулся в комнату. После захода солнца сразу стало несколько холоднее. Теперь можно было одеться. Выбрав красное кружевное бикини и с сомнением взглянув на бюстгальтер (он был нужен мне только для увеличения видимого объема груди), я решила его не надевать. Тот, кому не нравится моя грудь, может оставаться при своем мнении.

На мне были легкие серые джинсы, которые были мне немного велики, и сине-белая водолазка.

Я успела одеться как раз вовремя, потому что через минуту в комнату вошел мужчина в черном деловом костюме. В его руках был серебряный поднос, а на нем лежал конверт. Это удивительно, но сегодня день открытых дверей, и после Арнольда этот второй в костюме.

На вид ему было около тридцати или сорока лет, довольно высокий, худой, на голове темные волосы, уложенные так, как будто он только что из парикмахерской.

«Вам письмо», — объявил он приятным баритоном, держа передо мной планшет.

Мужчина смотрел на меня совершенно отстраненным взглядом, как будто не замечая моего удивления. Я взял письмо с подноса, пробормотал «Спасибо», и он тут же ушел.

В конверте лежала открытка, внутри которой синими чернилами красивым почерком было написано::

Приглашаем вас на Праздник падающих звезд, в ночь с 8 на 9 августа.

Последние два слова были мне особенно приятны, я чуть не расплакалась, но глаза контролировала себя и в кои-то веки шмыгнула носом от избытка чувств. Что это был за праздник, на который меня пригласили поля, я даже не представляла. У меня все еще не было телефона, и я даже не знал, какой сегодня номер. Где сейчас могут находиться поля, я тоже не знал, но в библиотеке был компьютер, с которого можно было позвонить.

«Свет», — спросил я, входя в темный холл библиотеки.

Под потолком мягким желтым светом сразу же зажглись десятки прожекторов. Сидя за компьютером, я надел гарнитуру с микрофоном и позвонил Полине.

— Да, Лиз, — ответила она почти сразу.

Судя по видео, она куда-то шла, держа перед собой смартфон.

Пол, я получил от тебя письмо, — неловко сказал я.

— О да, — улыбнулась она, — ты готовишься?

— Подготовка к чему? — Я был удивлен.

— Мы отправляемся в ночной поход, где ты сейчас?

Я отведу тебя сейчас», — пообещала девушка и без лишних церемоний ушла.

Мне не пришлось долго ждать. Пока я размышлял о том, что означает странное название «Праздник падающих звезд», появилась она и мягко лукаво сказала мне: «Пойдем», протягивая свою изящную ладонь. Держась за руки, мы спустились по лестнице на первый этаж и прошли в ту часть дома, где меня действительно не было. Открыв дверь, Филдс втащил меня в комнату, где было много людей. Виктор Варланов, стоявший в компании Вари и женщины средней, очень спортивной внешности, сразу бросился в глаза. Все присутствующие были мне незнакомы. На мгновение мы с Полиной стали центром всеобщего внимания.