Интересное кино. Часть 3: День рождения Полины. Глава 8 — эротический рассказ

Большинство участников я видел впервые. Там были люди совершенно разных возрастов, от совсем молодых, как Арнольд, с которым я недавно познакомился, до пожилых, как та бабушка с атлетическим телом, которая разговаривала с Варлановым. Сам великий и ужасный не изменил своему стилю, он был в черном летнем костюме. Пиджак был расстегнут, и создавалось впечатление, что он никогда не застегивается, под ним была черная футболка, которая придавала его стилю определенную неформальность.

Были и мужчины средних лет, один постарше, около сорока, с умным и интеллигентным лицом, в камуфляжном костюме со множеством карманов, другой помоложе и покрепче, с черными блестящими волосами и непринужденной копной, падающей на глаза. Он был одет во флисовые серые брюки и бледно-зеленую футболку с изображением растения. Другой был азиатом, судя по длинным седым волосам, пожилым. Он был одет в красную куртку с молнией и черные брюки. Я не очень хорошо различаю азиатов, но этот выглядел японцем. Под густыми седыми бровями его узкие глаза, казалось, искрились весельем.

Было ощущение подготовки к какому-то событию, например, к кампании. Помимо разбросанных повсюду рюкзаков, коробок и сумок с походной тематикой, одежда на всех присутствующих, кроме Варланова, была спортивного и надежного типа.

Остальные были намного моложе, им было по шестнадцать лет, а также в их маленькую группу входили две девочки и четыре мальчика. Вдруг я увидел среди них Арнольда. Он радостно помахал рукой и почти побежал нам навстречу. Сначала он застал меня врасплох, и я, грешная, почти приняла поведение этого человека на свой счет, но тут поля, сорвавшись с места, бросились в его объятия. Оказывается, у Пола есть мальчик, забавный.

Теперь Полина явно не относилась ко мне, но как только я попытался отойти, она отвлеклась на Арнольда и бросилась за мной.

«Знакомься, это Дэнни, мой друг», — представила она мальчика, — «Дэнни, это Лиза.

— И я подумал, Мария…», — несколько смущенно заметил мальчик.

«Извините, я просто пошутил», — ответил я, чувствуя себя неловко.

Полина удивилась, увидев Арнольда со мной.

«Мы встретились здесь случайно, — объяснила я, — Ну, я представилась Девой Марией.

Подняв глаза к небу, Поля выразила свое одобрение моей глупой выходке, а я тем временем заметил Виктора Варланова, направляющегося в нашу сторону.

— Привет, пап, — поприветствовала его Полина.

Здравствуй, дорогая, — поклонился ей великан, — с днем рождения.

Они обнялись, и у меня появилась новая причина для удивления. Было очень неловко, у Полины, оказывается, день рождения, а я ее даже не поздравил.

«Спасибо, папа», — едва слышно ответила она. Удивительно, что между этим большим и довольно грубым, на мой взгляд, человеком и ангельским существом по имени Полина сложились такие нежные и теплые отношения. Варланов посмотрел на меня, и в этом взгляде было что-то недоброе.

— Минутку, княгиня, — сказал Варланов, поднимаясь во весь рост.

Его движения были молниеносны, я не успел ничего понять, мою шею обхватили огромные железные пальцы. Я потерял способность дышать, я судорожно сжимал руку агрессора, но ничего не мог с ней сделать.

Лицо Варланова почти не изменилось, сквозь плавающие круги я видел только сжатые губы и злые глаза. Однако даже в спокойном состоянии его лицо выглядело хищным.

В тот момент я понял, что мне конец. Не было ничего более неотвратимого, чем железные пальцы Варланова, сжатые на моей шее. Умирать было стыдно. Теперь я понимал, что чувствовали все жертвы этого человека.

Следующее событие произошло почти так же быстро, как и первое. Мое подвижное зрение уловило блеск стальной ленты, и я услышал далекий, шипящий голос Вари.

— Убейте ее и вуаля!

Через секунду стальные пальцы разжались, и я смог вдохнуть. Я пошатнулся назад, не удержав равновесия, и сел на пол, задыхаясь. Теперь я видел всю картину целиком. Передо мной стоял крупный мужчина по имени Виктор Варланов, его рука была вытянута, пальцы растопырены, как у какого-нибудь Дарта Вейдера, а Варя сидела у него на плечах, приставив к горлу отца длинный и явно не кухонный нож. На его тупой стороне были даже зазубрины, а острая сторона, казалось, была идеально выровнена. Из микроразреза уже капала струйка крови.

Мой друг был одет в узкие синие джинсы и белые кроссовки. Ее правая нога свисала с правого плеча Варланова, а левая, казалось, обхватывала гиганта от груди до талии. Левой рукой Варя держала куртку отца, а правой — нож, приставленный к его горлу.

Время сильно замедлилось, и все происходило так, как будто кто-то изменил скорость съемки.

Варланов осторожно поднял руки, показывая, что отказался от намерения задушить меня, Варя сняла нож с его шеи и легко спрыгнула на пол.

— Что с тобой случилось, а?» — спросила она более спокойно, встав между мной и своим отцом.

Я едва расслышал ответ Варланова. Его голос был низким, а не высоким.

Ты не знаешь, какую змею ты пригрел на своей груди.

— «Мы с Лизой пойдем в переговорную», — ответила моя подруга, — «Мы тебя ждем.

Варя помогла мне встать на ноги и, взяв меня за руку, вывела из комнаты. Так мы снова оказались в той несчастной комнате, где мне пришлось увидеть неприятных людей.

Варя усадила меня в кресло, а сама села на спинку.

«Не бойся, я здесь», — предупредила она.

Я потерла шею, ощущение железных пальцев все еще было там.

Дверь распахнулась, и массивная фигура Варланова загородила проем. Он вошел и закрыл дверь, затем подошел к креслу напротив нас и сел. Вся его поза говорила о расслаблении, как будто еще немного, и он начнет зевать, но я уже знала, насколько быстры движения этого человека. К счастью, между нами еще оставался столик.

— Хорошо?» — спросила Варя, положив руку мне на плечо.

— Я только одного не понимаю, — прорычал Варланов, — как ей удалось угодить тебе.

— Может быть, вы сначала объясните свои действия? — По ее интонации было понятно, что мой друг не собирался шутить.

«Ты угрожала ножом своему отцу», — недовольно ответил он, потирая шею в области царапины, оставленной ножом Вари.

«Но как я объясню ребенку, что она оказалась в доме убийцы?» Я никогда не видел Варю такой злой.

Варланов задумчиво посмотрел на дочь.

— Ты хочешь поговорить об этом, Барбара? А может быть, он напоминает вам о школьных приключениях?

— Я помню, — сухо ответила Варя.

— ‘Что-то другое, — заметил Варланов, — тогда я тебя спас, теперь пытаюсь защитить. Мы — семья, Варя, и наши секреты должны быть защищены. Она, — Варланов указал на меня, — чужачка, да еще из вражеского лагеря. Поскольку она здесь, защиты больше нет, и мы все в опасности.

— У тебя паранойя, Виктор — бросила Варя — Посмотри на нее — теперь Варя указала на меня — Тебе не кажется, что она похожа на агента спецслужб? Это испуганный ребенок. А ты набрасываешься на нее, хватаешь ее за шиворот! Это совершенно неприемлемо.

«Сейчас для тебя было бы приемлемо отбывать наказание в колонии строгого режима, — продолжал рычать Варланов, — там достаточно таких, как ты, быстрых и смелых.

— Ты спас меня ради своей карьеры, и нечего тут придумывать, — возразила Варя, — Если бы твою дочь осудили, ты бы никогда не возглавил ФСБ.

На лице человека, которого я ненавидел, появилась легкая улыбка, очевидно, она задела уязвимое место.

Варя подвинула стул на метр и села на него, положив ноги на стол.

«Что-то неладно в вашем королевстве, — заметила она, — В прошлый раз вы вели себя совсем иначе. Что изменилось? Если вы считаете, что Лиза опасна, почему ваш офис реагирует только сейчас? Мы вместе уже три месяца.

Варланов снова сделал паузу, посмотрел на меня из-под бровей.

— Как вы объясните, что ваш телохранитель не сообщил о чрезвычайной ситуации?

Кому и что он должен докладывать?» — удивилась Варя — Он не работает в ваших структурах, я его наняла и он мне подчиняется. Сколько стоит вся ваша услуга, если вы рассчитываете на помощь телохранителя?

— Говорите, говорите, только не слишком много, — сурово сказал отец Варя, — Этот офис не создан для того, чтобы заниматься вашими обезьяньими прыжками.

— Тогда почему вы удивлены? Варя пожала плечами.

— Я удивлен вами, — ответил Варланов, — до меня дошли слухи. И мне кажется, я видел ту девушку в соседней комнате. Но я не мог в это поверить и не хочу верить сейчас. Почему Барбара? Она дразнит меня? Какой матерью она была бы сейчас?

— О чем ты говоришь?» Мой друг не понимал: «Что за слухи?

— Сплетни с женщинами, — пояснил Варланов, — И теперь я вижу, что это правда. Ты знаешь, что они говорят за моей спиной? Дочь Варланова — лесбиянка.

— С кем я сплю — это мое дело, — смело ответила Варя, — И к твоему сведению, я пара, я вовсе не лесбиянка.

— Чему еще удивлялся Варланов.

— Это когда и нашим, и вашим — объяснила ему Варя — Странно, что вы не знаете таких простых вещей.

В моем мире, Варвара, те, кто и наши, и ваши, долго не живут, — сказал Варланов.

— Я тоже долго не проживу, — согласилась Варя, — Ну, в чем ты обвиняешь Лизу?

Варланов некоторое время молчал, что-то обдумывая, потом, решившись, заговорил.

— Мой помощник выполнял эту специальную работу. Сам по себе он не представлял никакого интереса. Шесть месяцев назад мы ликвидировали опасную группу, которая имела серьезное влияние в высших политических кругах. Согласно аналитическим данным, ваш протеже служил в высшем руководстве этой группы.

— Подавали?» — лениво спросила Варя.

Да, она была окружена так называемым Черным слоном, — пояснил Варланов.

— Епископ кого? Варя была удивлена.

— Да, так его называли, — объяснил ее отец, — он был очень влиятельным церковным деятелем, который фактически превратил Русскую православную церковь в политическую силу и контролировал ее.

Что произошло на этих встречах? Я услышал, как голос моего друга слегка дрогнул.

«Спросите ее, — посоветовал Варланов, — Черный митрополит не хуже нас знал, как защититься от подслушивания. Ну, если бы это были только оргии, но этот вариант кажется маловероятным. Наши аналитики предполагают нейро-лингвистическое программирование. Этот парень может быть оружием, и, скорее всего, так и есть. Она будет снимать в самый неожиданный для вас момент.

— Лиза, что они делали с вами на этих встречах?

Ничего, мы просто разговаривали», — ответила я слабым голосом.

«Именно так работает нервно-лингвистическое программирование, — сказал Варланов, — Мы думали, что, устранив Черного слона, мы отрубим голову гидре, но теперь я вижу, что есть кто-то еще. Посмотрите, как эффективно они работали. Они знают о тебе, Варя, даже то, о чем я только догадывался. И как быстро все было сделано! Ты сразу заглотил наживку, у меня в доме вражеский агент. Странно, что вы еще живы! Почему вы улыбаетесь?

— Я, кажется, знаю, кто это, — заметила Варя, — глава вашего епископа.

— Патриарх Иларион?» — иронично улыбнулся Варланов, — «Это смешно. Ему девяносто лет, он совсем не опасен.

— Нет, не Патриарх, даже немного выше, — возразила Варя, — Божественная Сущность.

Варланов на секунду замер, а потом рассмеялся ей в лицо.

— Фух! Вот чего я не ожидал. — начал он и замолчал, уставившись на свою дочь — Вот и все.

Теперь взгляд Варланова изменился, он стал слегка косоглазым, и это придало ему лукавый вид. Он откинулся в кресле и сцепил руки вместе.

‘Это была идея, теперь я все понимаю.

Я молчал, как и Варя, ожидая продолжения.

— «Это вполне в духе церковников, я узнаю их почерк, — загадочно продолжал Варланов, — обратить мою старшую дочь в свою веру и сделать ее моим врагом. И с каких пор вы верите в божественную сущность?

Последний вопрос, очевидно, был адресован Варе.

— Не искажай мои слова, — умоляла Варя, — ты же сама по праздникам в церкви стоишь.

Я стою здесь, — согласился Варланов. — ‘Сейчас без этого никак’. ‘Народ у нас темный, это то, что нужно для честной репутации. Только я понимаю, что вся деятельность этой организации по сути является мошенничеством и обманом.

Почему вы участвуете в этом мошенничестве?» — немного презрительно спросила Варя.

— На данном этапе это необходимо, — пояснил Варланов, — Пройдет несколько лет, и тогда я выстрою свою вертикаль. они будут танцевать со мной.

Дверь медленно открылась, и в комнату вошла Полина, оказавшись в центре всеобщего внимания. Как и Варланов, Полина была во всем черном, в детских джинсах и футболке, с золотым иероглифом на груди. Она выглядела очень эффектно.

— ‘Павел, мы тут разговариваем, — сказала Варя.

— И я говорю, — робко сказала она.

— Полина, иди ко мне, — прохрипел Варланов.

— Я подожду, — ответила девочка, но нерешительно обошла кресло, в котором сидел отец, и направилась к нам с Варей. Поля забралась ко мне на колени своим обычным естественным движением. Несмотря на свои пятнадцать лет, она была маленькой, поэтому могла позволить себе быть ребенком. Я обнял девушку, ощутил ее утонченную фигуру ювелира и прижал ее к себе. Эта неожиданная поддержка со стороны младшей дочери Варланова так тронула меня, что из глаз покатились две одинокие слезы.

Сам Варланов пристально смотрел на нас и, похоже, ему все это не нравилось.

Я вижу только один способ разрешить эту ситуацию. Она, — указал мне Варланов, — должна стать одной из нас. Если будет получено добровольное согласие, я оформлю опекунство.

— Вы имеете в виду рабство по добровольному согласию?» — спросила Варя.

— Понятие «опека» закреплено в законе, — ответил Варланов.

— ‘Отлично, — согласилась Варя, — Только вы опоздали, я уже оформила такое опекунство на Лизу.

Впервые я увидел на лице Варланова эмоции, отличные от его обычного равнодушного сердитого лица.

— Когда?» — спросил он, пронзая Варю взглядом.

Месяц назад, когда закон вступил в силу, — сказала она.

— ‘Что является основой? В его голосе я даже услышал некоторое беспокойство.

— Добровольное согласие», — спокойно ответила Варя.

Он пристально смотрел на нее целую минуту, затем тихо сказал

— И ты не настолько глуп.

— Как я могу хотеть этого? — спросила Вария — Я все еще твоя дочь, ты знаешь, что гены нельзя прижимать к ногтю.

— Существо — пробормотал Варланов

— Спасибо, это очень похоже на комплимент, — слегка улыбнулась Варя.

— Почему вы не видели воротник? — спросил Варланов.

— ‘Какой смысл входить в воротник здесь? — Вария возразила

— Это нарушение, Вария, закон четко прописан.

— Виктор, хватит, — прервала дочь тихо, но твердо, — закон написан не для нас, и ты это прекрасно знаешь.

Снова взглянув на нее, Варланов поднялся, а Варя встала. Теперь на его лице была улыбка.

— Хорошо. Можно считать, что круг победил. Но я не советую вам строить иллюзии, в противостоянии со мной вы не сможете победить. Все будет по моему слову.

Вария продемонстрировала церемониальный поклон, плавно разведя руки в стороны и поклонившись

— Как пожелаете, милорд, — сказала она с иронией.

— «Ваш крик, Варвара, здесь неуместен», — недовольно сказал Варланов и вышел из комнаты.

Полина выразила желание соскользнуть с меня, и я отпустил ее. Все это время я находился в каком-то ступоре и только сейчас меня начало отпускать. Вария снова спасла мне жизнь, и мой неоплатный долг перед ней стал еще одной бесконечностью. К счастью, ее глаза светились добротой, которая согрела мою душу.

— Вы здоровы? — спросил мой друг, легонько поглаживая мои волосы.

Я кивнул, только сейчас осознав, в каких железных тисках я находился все это время.

«Пойдем наверх, тебе нужно переодеться», — сказала Вария, взяв меня за руку.

— Ты длинный? — Спросил правильно — все готово к выходу.

«Пусть идут без нас, мы догоним», — сказал мой друг.

«Ты же знаешь, что без тебя никто не пройдет, — возразил Филдс, — короче говоря, я тебя жду».

На этом мы расстались: Полина пошла в зал на первом этаже, где собрались гости, а мы с Варей побежали по лестнице на второй этаж, а потом на третий. Здесь была одна из гардеробных, но Варя впервые провела меня в комнату, которая служила туалетом или домашним салоном красоты, поставив стул перед зеркалом, взяла щетку и как ни в чем не бывало, стала меня причесывать, хотя в этом не было никакой необходимости, в общем, все было не так. Волосы еще не успели отрасти до такой длины, чтобы хоть как-то смущать. Несмотря на это, в течение последних двух недель это происходит каждый день, обычно по утрам.

«Не бойся, он тебя больше не тронет», — сказала Варя моему отражению в зеркале.

Я кивнул ее отражению и улыбнулся, показывая, что совсем не боюсь.

— Я не знал, что у Полины день рождения, — пожаловался я, — ее можно было предупредить.

«Она хотела сделать тебе сюрприз», — сказала Вария, смущенно опустив глаза и едва заметно улыбнувшись.

«В общем-то, да», — с сожалением заметил я.

Вария отложила расческу и нежно провела длинными чувствительными пальцами от висков к затылку.

«Ты отрастишь длинные волосы, — мечтательно сказала она, — и я буду каждый день делать новую прическу». Иногда я заплетаю одну длинную косу до талии, а в другие дни — сотни маленьких косичек.

Я улыбнулся ее забавному сну, как будто она всегда мечтала о кукле и теперь, наконец, смирилась с этим.

«Это очень долго», — усомнился я про себя.

«Глупости, — не соглашалась она со мной, — я справлюсь за несколько часов». А потом я передумаю и сделаю что-нибудь эксцентричное.

Ее орех был настолько приятным, что я закрыл глаза, мурлыча от удовольствия. Приятные мурашки пробежали по голове, принеся с собой что-то очень хорошее. Каждый раз после таких ощущений я чувствовал невероятный прилив энергии.

— Боже, как хорошо. — пробормотал я.

— Например? — Мой друг осторожно спросил

«Очень, очень похоже», — подтвердила я.

«Прости, что рассказываю тебе неприятные вещи», — сказала Вария.

— мм. — Я не понимал.

— Скажи мне, что было в машине? — спросила Вария.

— В какой машине? Улыбнулся

«Майор Якубова, — пояснила она.

У меня, наверное, никогда не было глупого лица.

— Вы. Откуда вы. — пробормотал я, понимая, что она удивила меня, и я был совершенно беззащитен.

Выражение лица моего друга в зеркале было по-прежнему спокойным и даже сочувственным, на моем же лице читались растерянность и страх.

— Он сказал тебе это? Я попытался спросить.

— ‘Он сказал, конечно, — согласилась Вария, — не было причин отпираться. Я попросил у тебя прощения.

— Для чего? — спросил я, тут же решив, что это бесполезно.

«За ложные надежды», — непонятно объяснила Вария.

— Но. Он не давал никаких обещаний. пробормотал я, немного смутившись.

«Ну, это хорошо», — связно сказала Вария, снова слегка улыбнувшись, но улыбка тут же исчезла, как просвет солнца в грозу, — разве у тебя не было к нему чувств?

— Нет! Я немного возмущенно заверил своего друга.

«Хорошо», — спокойно заметила Вария, — «потому что он покинул нас навсегда».

«Вы его уволили?» спросил я.

— Кубик заплатил жизнью за свою мимолетную страсть.

Я уставился на ее отражение в зеркале, не веря своим ушам. Наверное, сейчас я выглядела смешно, с открытым ртом и круглыми глазами.

— Ты шутишь? — Я спросил мягко.

Моя подруга покачала головой.

«Жаль», — вздохнула она, и это было похоже на дуновение холодного осеннего ветра — он всегда был идеален, но не мог стать идеальным. Иногда нас губят простые человеческие желания.

«Это ты приказал его убить?» — прошептал он.

Вария отрицательно покачала головой.

— Нет ребенка. Это слишком личное, я все делал сам.

Я не мог понять, серьезно или просто шутит мой друг, но если это была шутка, то она зашла слишком далеко.

«Да, я иногда убиваю людей, — продолжала она, отвечая на изумленное выражение моего лица в зеркале, — но тебе нечего бояться». Ты моя девочка.

Вария наклонилась к моим волосам и глубоко вздохнула.

«Даже твой запах доводит меня до экстаза, — заметила она, — знаешь, почему я тебе все рассказала?

Я коротко и быстро покачал головой в знак отрицания.

«Во-первых, я не люблю скрывать правду, потому что она все равно прорвется наружу», — объяснила Вария, — «Вы рассматривали меня на роль ангела в течение трех месяцев, и меня эта роль вполне устраивала. Но на самом деле я убийца. Это нормально, когда живешь по закону, существуют совершенно другие правила. Кто сильнее, тот и прав.

Я вглядывался в отражение, пытаясь повторить личность моего друга, но пока мне это не удавалось.

«Вы должны понимать, что ваша служба может стоить человеку жизни», — продолжает Вария.

Каждая ее фраза была как кнут, сжигающий меня изнутри.

«Ты здесь настоящий ангел, Лиза, — объявила моя подруга через плечо, — и твоя задача проста. Спасите их жизни. Ведь у кого-то из них могут быть семьи, любящие жены и дети, собаки, кошки, попугаи.

Все это было сказано без намека на улыбку.

— Подумай об этом, не так ли? спросила она.

Я быстро кивнула, внезапно почувствовав страх.

— Ладно — заключила Варя — Давай одеваться.

Я пошел за Варей в гримерку. Ей действительно удалось напугать меня, все вокруг вдруг стало чужим, незнакомым и таким кристально чистым.

Наверное, это был адреналин. Из одежды я купил темно-зеленые фланелевые брюки и светло-зеленую куртку. Единственное, чего не хватало в этом наряде, так это, пожалуй, зеленой тирольской шляпы. Я все еще не мог поверить, что Вария вот так просто взяла и исполнила ее защиту головы. Может быть, она решила меня напугать и преуспела в этом. Конечно, ей сейчас больно, и это моя вина.

— Вар, я. Очень виноват — я пытался извиниться.

Мой друг подошел ко мне и присел на корточки, как ребенок. На ее лице было обычное спокойное, умиротворенное выражение, а глаза по-прежнему излучали невидимый свет.

— Нет, Банни, ты ни в чем не виноват, — сказала она мягким голосом, — и мне не за что тебя прощать. Но я хочу спросить, можно?

Я кивнул в замешательстве.

— «Ты выглядишь очень напряженной, это из-за нашего разговора», — сказала моя подруга, внимательно наблюдая за моим лицом, — «Но все сказанное останется между нами, хорошо?

— Конечно! Я подтвердил.

— И далее. У Полины праздник, давайте постараемся сделать его приятным и веселым для нее. Она воспринимает вас как старшую сестру и во многом ориентируется на вас. Если ты будешь таким. задумчивым, ей тоже будет грустно. Она будет думать, что чем-то обидела вас.

— Нет, нет!», — удивился я, — «Она не оскорбляла меня.

— Я знаю, что уделяла тебе слишком мало внимания, — продолжала Варя, — это моя вина, я исправлюсь.

— Нет, что вы, — попытался возразить я.

— Полина сразу после дня рождения улетает в Японию, и теперь мы ее не скоро увидим — объяснила подруга — Давай устроим ей праздник!

Огненные лучи, которые я так любил, играли в глазах моего друга.

— Пойдем, — согласился я, отвечая на ее улыбку.

Вдруг Варя обняла меня крепче, притянула к себе и зарылась носом в мой живот.

«Я так тебя люблю», — услышал я ее признание, слегка приглушенное складками ее одежды.

«Я тоже тебя люблю», — смущенно пробормотала я. Я впервые услышал от нее такое откровенное признание.

Все стало намного проще, было удивительно, как Варе удавалось манипулировать моим настроением. Когда мы вернулись в общую комнату, я был почти таким же веселым и бодрым, как и до всего произошедшего. Даже история с Кубой ушла куда-то вглубь и не беспокоила меня, как будто это произошло сто лет назад и больше не имело значения.

Как только она нас увидела, Поля с легкостью выбежала и, взяв нас за руки, повела нас с сестрой в сторону своей компании.

— Ребята, знакомьтесь, это Лиза, — представила она меня.

Там было шесть мальчиков и две девочки, молодые, лет двадцати, а некоторые, возможно, и моложе, все выше среднего роста и худые, отчего казались еще выше. Только одного человека эта компания отправила в нокаут с его маленьким ростом, но это, похоже, нисколько не угнетало его.

Все со мной здоровались, а Поля тем временем всех представляла. Зная свойства своей памяти, я был уверен, что забуду половину имен, поэтому потом всегда чувствую себя неловко. Денис, Алексей, Миша, Игорь, Ярослав, коротышку звали Димой. Из всех остальных только у Ярослава были светлые волосы, остальные были темноволосыми. Из девушек одна была блондинкой и натуральной, а у второй был довольно интересный цвет волос, возможно, искусственный, ближе всего к медному. Такой цвет можно назвать медно-красным. Блондинку звали Марина, а девушку с медными волосами — Инга.

— Я объясню Лизе, — вступила в разговор Варя, — эти ребята — наши Derrows и наша кавер-группа. Откуда бы мы ни приехали, там будет сцена и соответствующее оборудование. — Кстати, как вас зовут? Я все время забываю.

— Сатори, — ответил Алексей, — и Лиза, вероятно, член проекта «Колибри»?».

Название «Hummingbird» было на проекте студии Полины, я даже видел логотип на стене, но я также относился к этому проекту как Папа Римский к буддизму.

— Так, немножко, — ответила за меня Полина, — мы вместе записали песню.

Я вспомнил тот случай, когда Полина попросила меня попробовать исполнить партию голоса. Получилось ужасно, но она сказала, что это нормально, поэтому она не слишком расстроилась.

— Может быть, вы тоже выступите? — подколол нас Алексей, — думаю, всем будет интересно.

Обход с бурным весельем поддержал ее идею. Тогда Полина смутилась.

— Ну и что, Пол, правда, почему бы и нет? — Вария повернулась к сестре: — Представляешь, какой будет эффект?

— Хорошо. Не знаю, — задумчиво сказала Полина, — моя музыка не для концертов. И тогда не всем это может понравиться.

Тут же все, включая меня, стали уверять Поле, что ее музыка прекрасна и всем нравится.

«Да, ты специально все так говоришь», — ответила Полина, и я поняла, как мы похожи.

К нашей компании подошла пожилая женщина азиатского происхождения и, стоя напротив Вари, низко поклонилась, сказав что-то на своем диалекте.

-спрашивает Цусима-сэнсэй. О разговоре. ‘С тобой, ВАР’, — перевела она поля.

Мой друг был слегка удивлен, но только в первую секунду. Они перешли в незанятый угол комнаты, и японец, снова поклонившись, начал говорить. Полина, которая пошла с ними, тут же перевела. Но услышать что-либо было нереально. Я невольно заинтересовался этой странной ситуацией и тихонько наблюдал за ними. Внезапно японцы встали на одно колено и склонили головы. Через секунду Вария повторила свое движение, и теперь оба стояли, согнувшись на одном колене, это казалось странным, на них стали обращать внимание. Полине было явно не по себе, она поймала мой взгляд и поджала губы, всем своим видом показывая, что не имеет никакого отношения к этому странному действию. В комнате даже стало тише.

— Всем внимание — раздался громкий женский голос с командными нотами — мы надели рюкзаки и медленно вышли. Не нажимайте на дверь.

Голос принадлежал спортивной бабушке, которую я использовал с Варлановым. Самого большого и страшного, к счастью, не наблюдалось. Все нехотя начали стягивать рюкзаки и выходить, я остался ждать Вари, но вредная старуха, похоже, знала, как меня подтолкнуть.

— Вам нужно специальное приглашение? — спросила она меня

— Я подожду. — Я попытался отмахнуться от нее.

Здесь нечего ждать, — вклинилась она, — надевай рюкзак и иди.

— Нет, я останусь», — протестовала она спокойно, но твердо, чем вызвала удивленный взгляд пожилой женщины.

— ‘Слушай, как ты разговариваешь? — Она бросила меня — что это? Разве вас не учили уважению к старшим?

Она была так взволнована, что казалось, ее глаза вот-вот выскочат из орбит. Повысив голос, она невольно привлекла внимание Варии. Мой друг не спеша поднялся и направился к нам.

— Все в порядке, Ана, — сказала она, подходя ближе, — она просто напугана.

Вария подошла и обняла меня сзади, как ангел, прикрывая своими крыльями.

«Но Барбара, ты не можешь!» — надулся Баба, — «если уж ты взяла девочку из трущоб, ты должна привить ей понятия о вежливости и уважении к старшим!

— Ты права, Ана, — улыбнулась Вария, — мы обязательно поговорим об этом с Лизой, не так ли?»

— И неплохо было бы научиться извиняться, — бросив на меня неприязненный взгляд, старуха Анна и, подняв нос, пошла к выходу.

— Я должен был извиниться? спросил я у Вари.

— Для чего? — Вария резонно заметила: «Ты вел себя правильно. Как вам нравится Анна?

— И кто она? — Я ответил на вопрос вопросом.

«Это сестра Виктора», — пояснил мой друг-кузен.

«Тогда все ясно», — вздохнула я.

«В целом она хорошая тетя, — сказала Варя, — очень искренняя и откровенная, никогда не держит камень за пазухой. Она отдаст за тебя жизнь, если полюбит.

— Будет ли любовь? Я?» «Я был удивлен.

— Почему бы и нет? — Варя улыбнулась глазами — все искренние люди способны на незаинтересованную любовь.

«О, я ушла», — не поверил я, — теперь она меня ненавидит.

«Ненависть — лишь оборотная сторона любви, — насмехалась моя подруга, — если ты заставил человека ненавидеть тебя, значит, он уже любит тебя».

Я удивленно посмотрел на Варю.

— Кто из нас психолог? — Она прижала меня к себе.

-‘Нана, но не моя фраза, ее вряд ли услышат, потому что, во-первых, я сказала ее под дых, а во-вторых, появились поля с моим японским.

— Ну, мы идем? — спросила Полина.

Идти было легко, даже с рюкзаком за спиной. Сначала тропа была широкой, и мы могли идти рядом и разговаривать о самых разных вещах, но на развилке она повернула налево. Здесь уже была тропа, и он должен был идти один. Разговаривать в таком режиме было неудобно, к тому же поля, бегущие передо мной, были надеты на наушники.

У меня не было наушников, поэтому мне пришлось идти наедине со своими мыслями. Странно, но после того, как Варланов чуть не задушил меня, я совсем не чувствовала страха. Что-то сломалось внутри меня, какой-то предохранительный клапан, на душе стало легко и спокойно. Умереть не трудно, но жить в страхе — себе дороже.

Последний месяц лета чувствовался в лесу, листья зеленые, но некоторые уже потрепанные, совсем не то, что весной, и потом мне кажется, что каждый летний месяц имеет свой оттенок воздуха. Август совсем не похож на июнь и уж тем более на май. Ветка, свисающая из рюкзака Пола, бьет по подбородку спереди, но это не очень больно, я думаю, что зевать не стоит.

Через два часа он был прибран на небольшой полянке. Очевидно, кто-то раньше разводил здесь костер, но сейчас этого не было. Вместе с другими я упал на траву, прямо с рюкзаком.

— Устали? — Вария, как обычно, была бодра и подтянута.

— «Итак, малыш, — ответил я, оценивая свое состояние.

«Нам еще сорок минут идти», — сказал мой друг, снимая свой рюкзак, который по виду и объему был заметно тяжелее моего.

— «Чувак, мы можем перенести кое-что на меня? Я предложил.

— ‘И что, ты боишься улететь? — Вария улыбнулась.

— Хорошо. Похоже на то», — улыбнулась я в ответ.

«А ты, оказывается, благородный и бескорыстный», — заметила Вария, — «Я наблюдала за тобой и все вижу».

— И что? — Я был удивлен.

— Ты устал, — заявила Вария.

Но ты все равно круче, — попыталась возразить я.

«Я нормальная», — ответила моя подруга, в ее глазах теперь был спокойный стальной серый цвет, этот взгляд тоже был мне знаком, но без эмоций, а с предельной разумностью, рассудительностью и мудростью.

Я пожал плечами, опустив глаза, утверждая, что это бесполезно. Присмотревшись, она увидела, что Филдс, сбросив рюкзак, уже присоединилась к компании своих друзей, они образовали свой круг и что-то обсуждали.

«У Пола хорошие друзья», — заметил я, не особо надеясь на ответ.

«Дети всегда лучше взрослых», — ответила Вария.

Я подумал и решил, что она права. Я вспомнил последнюю сцену, которая произошла в моем доме. Контраст с окружающей меня реальностью был настолько сильным, что не было ощущения, что это на самом деле так, и было страшно осознавать, что мама меня ругает, а отцу нужно в больницу.

— var. Я хотел поговорить с тобой. Если это возможно, — нерешительно начал я.

Моя подруга оперлась локтем на пень, с интересом разглядывая меня.

— Давай, — согласилась она.

Я тайно вздохнул, потому что от того, что она мне ответит, зависело очень многое.

— Вчера мы отправились с полей ко мне.

Я в курсе, — вежливо прервала меня Вария.

— В целом. Отца поместили в больницу. А мама говорит, что этих денег может не хватить на его лечение, потому что они много потратили на меня. — Я говорил непоследовательно, просить деньги у разных людей, которым обязан жизнью, несколько раз — это низко и подло, понимая это, я чувствовал себя очень неловко. С другой стороны, я не мог спросить отца, а от этого могла зависеть его жизнь. Но теперь ее эмоции были мне непонятны, она слегка прищурилась, словно впиваясь своим стальным взглядом в мои мысли. Конечно, она тоже все понимала, и то, что я откровенно пользовался ее добротой, кто знает, насколько хватит ее терпения.

— Я узнаю», — это все, что она сказала.

Преданно кивнув, я опустила голову, чувствуя себя очень виноватой. Я хотела попросить прощения, но в то же время не поднимать эту больную тему.

— Извините. Возможно, я вас зацепил, — попытался извиниться я.

— Нет, все в порядке, — спокойно ответила моя подруга, — ты сама проявила инициативу или тебя попросили родители?

— Что? — Я был в замешательстве — да, я сам.

Вария замолчала, о чем-то задумавшись, а может, просто не хотела дальше разговаривать со мной. Я зашел слишком далеко? Это было уже слишком, и я понял, что моя дерзость перешла все границы.

— var. Забудь, решил я, ты слишком много для меня сделал, прости, я больше никогда не попрошу.

«Я не хотела тебе говорить», — ответила она, — «но, похоже, у нас с тобой нет другого выхода».

Внутри все сложилось, я знал, что меня отправят сейчас, далеко и надолго.

«Мы заключили сделку, — сказала Вария, — твои родители получили гонорар в пятьдесят миллионов, и они проиграли мне, так что деньги у них есть, можешь не беспокоиться. Вообще-то, вы уже взрослые и могли бы обойтись без этого, но я хотела, чтобы все были счастливы и никто не чувствовал себя обиженным. Ваша мать благоразумно отметила, что в старости он и ваш отец будут предоставлены сами себе, я посчитал их претензии справедливыми.

Это все еще было похоже на отмену смертной казни, и невероятное количество переполняло меня.

— Пятьдесят миллионов рублей? — Я прошептал

Вария на мгновение скривила губы и отрицательно покачала головой.

— Евро. Я не знаю, почему не доллары, но то, что они выбрали, я понял. Конечно, я позвоню твоей маме, возможно, с переводом возникли какие-то проблемы, — подруга едва заметно пожала плечами, — и, кстати, я не брала никаких денег за твое лечение.

Вдруг стало так обидно, что слезы сами потекли из глаз. Я, как идиот, унижение, хочу денег, обманут собственными родителями. Все предстало в совершенно новом свете. На самом деле, они продали меня как бесполезную вещь, даже за такую невероятную сумму. Но может ли это быть на самом деле?

Варя, конечно, сразу заметила мое состояние и насторожилась, мне даже стало не по себе, я попыталась успокоиться, но слезы все текли и текли. Рыдая, я пытался извиниться, но она только успокаивала меня, ее шепот «тише-тише» звучал так нежно, как бальзам на мою израненную душу.

«И что это за плакса у нас тут?» — раздался хриплый голос старой Анны. Этот голос трудно было принять за что-то другое — В чем дело, а? Потирает ногу, устал и не хочет продолжать?

Варя отвернулась от меня и тихо сказала: «Нет проблем, Анна, я разберусь».

«Некому носить тебя на руках», — застрочила Анна, но все равно ушла, а мне удалось как-то успокоиться.

— Я в порядке», — сказала я и посмотрела на траву.

— Хорошо», — заметила Варя и поцеловала меня в щеку.

Вся эта история настолько поразила меня, что я думал о ней всю оставшуюся дорогу, но когда мы вышли из леса, сразу стало ясно, что мы там были.

Это была поляна, довольно большая, лес остался позади, окружая ее полусферой. На протяжении пятисот ярдов была ровная травянистая поверхность, затем был обрыв, и все пространство до горизонта, неровная земля с редкими деревьями, было ровным внизу. Солнце уже садилось, хотя у нас оставалось еще несколько часов дневного света.

Вокруг поляны, усеянной палатками, располагались странные сооружения, некоторые из которых выглядели как скульптуры людей и животных, другие были просто геометрическими фигурами. Слева была настоящая сцена. Световые и музыкальные проекторы были установлены на металлической раме. Рабочие все еще висели на местах, видимо, заканчивая монтаж.

Я, вслед за сестрами, вошла в большую белую палатку. Внутри она была довольно просторной и интересной, начиная с деревянного пола со ступенькой у самого входа, так что общий уровень пола был немного приподнят над уровнем земли. Почти все пространство палатки занимала довольно большая и широкая кровать с белыми спинками, сбоку были два шкафчика, если так можно назвать пластиковые ящики с парой выдвижных секций, на полу лежали еще какие-то вещи, в общем, для походных условий очень удобно. Там был также мужчина среднего роста, лет тридцати пяти, слегка пухлый и с лысиной посередине головы. Он был одет в темные потертые джинсы и черную кожаную куртку.

— О, здравствуйте, — поприветствовал он нас, — мне сказали, что вас можно найти здесь.

Кто тебя впустил? Варя перебила его.

Мужчина замешкался, подыскивая слова, но мой друг опередил его с ответом.

— Это личное пространство, уходите, если хотите», — сказал он спокойно, но угрожающе. Мужчина поспешил к выходу, и мы последовали за ним.

— «Ну, что ты хотел?» — спросил мой друг.

— Я говорю о сцене, — ответил он, слегка заикаясь, — установка будет закончена через полтора часа, затем начнется запуск оборудования, через три часа все будет готово.

— А ты кто такой?» — спросила Варя.

— Ой, я забыл представиться, извините, — смутился мужчина, — Боровский Илья Семенович, начальник установки, я из Гефеста. Я просто описал тебя.

— А Гаврилов, куда он делся?» — спросила Варя.

— Ой, а вы не знаете, — тут же вздохнул Илья Семенович, — Трагическая случайность, автокатастрофа.

— Вот как. — замедлила напор Варя — Надолго?

— В прошлом месяце — ответил он.

— У него есть семья?» — спросила Варя.

— Нет, он не был женат, — редактор покачал головой, — Он предпочитал личную свободу.

— Ну да. — задумчиво сказала Варя — Сейчас он гораздо свободнее нас с тобой.

— Простите?» — осторожно спросил Илья Семенович.

— Не обращайте внимания, — Варя махнула рукой, — Три часа — это очень много, постарайтесь уложиться в полтора часа.

Главный редактор не ответил, только грустно вздохнул, смешно скривил губы и кивнул.

— О, Барбара! Это ты? Я услышал голос позади себя.

Новый персонаж сильно отличался от режиссера монтажа, только что отпущенного Варей, он был высоким, около двух метров, но довольно худым. Мне не нравилось его лицо, оно было настолько же уродливым, насколько говорило о женственности и капризности его обладателя.

— Давайте, гуляйте, — отпустила нас Варя, и мы с Полиной пошли куда глаза глядят. Пожалуй, больше всего глаз манил красивый закат, и, едва успев подумать, Поля предложила:

Давайте посмотрим на закат!

Конечно, я согласился. Пройдя через луг с бегающими во все стороны детьми, мы подошли к обрыву, вернее, к пологому спуску к реке. Отсюда открывался захватывающий вид на окрестности. Внизу, за рекой, было целое поле неизвестных мне фиолетовых цветов, потом были зеленые прямоугольники, как будто кто-то специально разделил их дорожками, а вдали, у горизонта, темнел лес. Здесь было легко и свободно дышать, и даже захватывало дух от ощущения простора, как будто я парил над землей. Поля, конечно, заметила мою радость и постаралась скрыть улыбку.

— Классное место, да? Она не смогла устоять.

«Да», — подтвердила я. Странно, что вы привели сюда меня, а не Арнольда.

— Хорошо. Ты моя сестра, — сказал Филдс не очень уверенно, — и у меня есть для тебя подарок.

«Боже мой, Пол! Я должен сделать тебе подарок, — не знаю, что со мной сегодня произошло, но слезы снова навернулись на глаза. — Прекрати, а то я сейчас заплачу.

— Я знаю, что обычно подарки дарят именинницам, но здесь все наоборот, поэтому вот, — Полина протянула мне небольшую черную кожаную сумку, мягкую и приятную на ощупь. Очевидно, внутри что-то было, но что именно, я не мог понять.

— Не открывай его сейчас, — умоляла она, — открой его дома, ладно?

— Хорошо. Я согласился, немного смутившись.

«Только не забудь одеться». Полина расстегнула одну из молний на моей куртке и сунула пакет в карман, застегнув его. Обычно это делают взрослые с очень маленькими детьми, которые не знают, как расстегнуть молнию. Однако Варя, как и Полина, суперзаботливая, не скажу, что это неприятно, но необычно, особенно когда с тобой так поступает пятнадцатилетний ребенок.

— Я не забуду — я обещал — Ты лучшая. в мире.

Схватив Полю в объятия, я страстно поцеловал ее в щеку.

— Я обязательно дам тебе что-нибудь — я обещал — Если тебе что-то нужно, скажи мне.

— Я хочу, — подтвердила Полина, — у меня есть желание.

Всем своим видом я выражал готовность слушать и подчиняться.

— Соааак, — театрально продолжила Филдс, — я хочу… — она сделала паузу и продолжила, — чтобы завтра он поехал со мной в Японию.

Это желание было для меня неожиданным, и в первую секунду я растерялся.

— А Варя?

— В этом-то и проблема, — вздохнул Поля.

— Ладно. Может быть, на нас. . может, пойдем куда-нибудь все вместе?», — нерешительно предложил я.

Полина покачала головой.

Варе это не нужно, — объяснила она. — ‘Ты ей нужен, а я ей только мешаю.

— Почему? Я нахмурилась.

— ‘Лиз, ты как маленькая девочка, — недовольно сказала Пола, — потому что.

«Но я не совсем понимаю», — пробормотал я. Сейчас мы все вместе, и у нас все хорошо.

Полина протянула руку и игриво взъерошила мои короткие волосы на затылке.

— ‘Я объясняю про тех, кто в танке, — сказала она, — моя сестра хочет любить тебя, но я мешаю. Ты же не собираешься заняться со мной сексом?

Я застыла с открытым ртом.

— Муха пролетит», — сказала Поля, лукаво сузив глаза.

— Почему вы так… думаете? — пробормотал я.

— Ну, я знаю Варю, — грустно сказала Поля.

Ей действительно больше нравятся девушки? — спросил я и тут же остановился. Полине не следовало спрашивать об этом.

— Знаете, у нее бывают периоды влюбленности, — ответила Поля совершенно спокойно, как будто каждый день говорила на такие темы, — И у нее были парни, только…

Заметив, что Поля молчит, я поднял на нее глаза.

— Ничего, — сказала Полина, вскакивая, — пойдем! Слушай, наши уже настраиваются, скоро начнется!

До нас стали доноситься звуки настроенных инструментов, я встал вслед за Полиной, жалея, что не могу подольше поговорить наедине. Теперь, когда стало ясно, что Поля скоро уедет, и мы не увидимся еще долго, а может быть, и никогда, каждое слово казалось очень важным.

Полин, могу я спросить вас еще кое о чем? — спросил я, стараясь не отставать от этой шустрой девчонки. Она повернулась, так красиво и спонтанно, как, наверное, умеют только дети. Это был мимолетный кадр, но мое сознание словно запечатлело его, сохранив в памяти.

— Кто ты?» — спросила Полина, поймав мой взгляд.

— Ты сегодня такая… красивая», — нерешительно сказал я, пытаясь выразить свое восхищение. Я не знаю, что повлияло на Полю, может быть, свежий воздух или все сразу, я и раньше замечала, что атмосфера вокруг человека меняет его, а дети особенно быстро это улавливают.

— Подойти ко мне?», — Полина сделала вид, что удивилась, но улыбка выдала ее.

‘Ты действительно выглядишь сегодня так необычно. Я пытался оправдать себя.

‘Или кто-то дышал кислородом’, — скептически заметила Полина.

— Я хотел спросить, — сказал я, возвращаясь к первоначальной теме, — что произошло там, в доме, между Варей и тем пожилым японцем?

Поля слегка нахмурилась, пытаясь вспомнить.

— И что случилось?» — спросила она.

«Ну, когда Варя встала на колени», — напомнил я ей.

— А. — Полина вспоминала: «Это был Цусима-сэнсэй, который выразил свое восхищение. Японцы обычно неравнодушны к силе боевого духа, похоже, он считал Варю воплощением Такэмикадзути.

— И что это такое? — Я не делал этого.

«Бог войны в синто, правда, мужского рода, но это можно как-то обойти, — объясняет Полина, — в целом, я все еще не очень хорошо понимаю синто.

«Для своего возраста ты много знаешь», — решил похвалить я Полю.

«Не больше, чем другие», — пожала плечами Полина.

Солнце уже скрылось за горизонтом, и яркие краски на западе исчезли, теперь там было однородное голубое небо, а на востоке оно было уже темно-синим. Сразу же стало немного прохладнее, и я застегнул куртку, чтобы не замерзнуть. Мы подошли к сцене, вернее, к ограждению в пяти метрах перед ней, у которого уже собралась небольшая толпа зрителей. Сама сцена была в рост человека, а может, и больше, и знакомые нам мальчишки праздно шатались по ней со своими инструментами.

Чтобы не слиться с толпой, мы встали с правой стороны, прислонившись к перилам. Только сейчас я заметил, что все пространство от земли до сцены было заполнено колонками высотой около трех метров, я никогда не видел таких огромных, но на концертах бывал крайне редко. Последний раз мы ходили с Петей на какую-то нео-панк группу, название которой я не запомнил. Кроме оглушительного шума не было ничего хорошего.

«Слушай, а они не собираются нас отсюда вышибать?» Я поделился своими опасениями с Полиной.

Она задумчиво посмотрела на меня, о чем-то размышляя, потом лукаво улыбнулась и сказала

— И вы держитесь крепче.

— Боже, мои бедные уши», — жаловалась я.

Я чуть не закричала, и вовсе не от музыки, а от шума толпы всех прибывших. Из нашего региона она была довольно разреженной, и на сцене уже собралась целая толпа, но никто не крушил и не лез на ограждения, в отличие от той дикости, которую я наблюдал на концерте Панковского.

К моему удивлению, все началось довольно тихо и спокойно, легкий шелест барабанов и голоса. Это было необычно и красиво. Голос принадлежал духовитой девушке Инге, и я был вынужден признать, что она не зря занималась вокалом, у нее явно были данные. Высота голоса была довольно низкой и глубокой, мне трудно определить, к какому типу принадлежал голос Инги, но он звучал приятно и не резал слух, а сама мелодия была чрезвычайно красивой и незнакомой для меня. Я застрял на сцене. Стало еще интереснее, Инга хорошо владела своим инструментом, свободно играла голосом, и если в начале он звучал довольно тихо, таинственно и глубоко, то теперь он показал всю мощь, и это было здорово. Удивительно, что Инга была лишь солисткой какой-то кавер-группы, а не звездой первой величины.

Очевидно, что эффект был разработан для этого сольного выступления, в конце песни толпа зрителей просто взорвалась от восторга. На сцене появился мужчина средних лет в официальном черно-белом костюме и, подойдя к микрофону, объявил:

— Добро пожаловать, дамы и господа, на праздничный концерт, посвященный пятнадцатилетию Полины Викторовны Варлановой.

Толпа ответила одобрительным эхом.

— Я приветствую вас и желаю вам хорошо провести время.

Снова одобрительный гул толпы. Инга подошла к ведущему и взяла у него микрофон

«Полина, если ты меня слышишь, мы ждем тебя на сцене», — сказала она своим глубоким волшебным голосом.

Конечно, она не могла нас видеть, ее взгляд блуждал по дальним рядам зрителей. Я повернулся к полю и крикнул ей в ухо

Она отрицательно покачала головой и вдруг прижалась ко мне, обняв за талию. Выступление продолжилось, теперь уже с инструментами. Звук был не столько громким, сколько ощутимым, я чувствовал всем телом звуковые потоки, проходящие сквозь меня. Обнимая Полинку за плечи, я наслаждался мелодичной музыкой и волшебным голосом Инги. В этот момент меня охватило довольно редкое явление эйфории. Наслаждение очень высокого порядка, сравнимое с теми моментами, когда Вария ласкала меня своими лучами, и даже сильнее. Как будто я подключился к какому-то очень просторному энергетическому каналу и самым высокомерным образом черпал оттуда энергию. Теперь я был как никогда хорош, я был готов парить над землей, и если бы Полина не удержала меня, я бы, наверное, прибавил несколько сантиметров. Меня окутали невидимые вихревые потоки, и я задыхался, как от сильного ветра. Это вызвало неописуемый восторг, я словно превратился в силовую установку, посмотрев на свои пальцы, я увидел, что они словно светятся, мне захотелось обнять Полину и заразить ею звезды.

Концерт Сатори длился два часа. Вместе с другими я кричал, прыгал, размахивал руками и, казалось, даже охрип. Потом на сцену вышли несколько диджеев, и стало не так интересно, мы решили уйти с полей.

«Я вас раньше не видела», — заметила Полина. Она продолжала уводить меня.

«Я не знаю, в чем я призналась — я никогда не испытывала такого».

— Что вы не испытали? — спросила Полина.

«Не знаю, такая эйфория».

«Вы приняли что-нибудь сегодня?» подозрительно спросил Филд.

— «Нет», — радостно ответила я.

— Но вчера? — Полина не сдавалась.

— Да, я ничего не принимала — теперь ничто не может испортить мне настроение — это только от музыки, у меня было что-то похожее, но не так сильно.

«Вы уловили, что музыка идет?» — улыбнулся Филд — «серьезно? — В ее голосе слышались скептические замечания.

— Это было волшебно. — Я немного вспомнил, прикрыв глаза.

— «Я могла бы поделиться, — недовольно пробормотала Полина, — ее подруга звонит.

— Вы хотите забрать все! Я разрешил, раздвинув руки.

— Ты что, дурак? — Полина вернула мои руки — таскается с тобой?

— Что я тащу? — Я не понимал.

«Я буду тебя искать», — решительно решила Полина и, по крайней мере, не смутилась, стала ощупывать меня, лазить по карманам, расстегивать одежду своими маленькими холодными пальчиками. В какой-то момент мне показалось, что это уже неприлично.

«Пол, нет, люди вокруг», — спросил я.

— Где ты прячешься?» — спросила она.

— Что я скрываю? — Я был возмущен

Полина посмотрела на меня.

Я хочу раздеть тебя, — призналась она, — догола.

«Пол, хватит, пожалуйста», — попросила я.

Я не знаю, что произошло, и повлияла ли моя молитва на нее, но Полина резко изменила свою линию поведения.

— «Ладно, ублюдок», — разрешила она.

Я застегнул брюки, потом пиджак, никто, казалось, даже не заметил нашего маленького недоразумения, а Полина уже говорила по телефону.

— Пойдем, — она взяла меня за руку и куда-то повела.

— Где мы находимся? — весело спросил я, но Полина просто проигнорировала мой вопрос.

Вокруг была уже ночь, но на сцене висело столько прожекторов, что было светло как днем. Мы лавировали между кострами, словно на стоянке кочевого племени. Интересно, как они восстановили траву после этого? Или такое мероприятие каждый раз проводится в новом месте?

Совершенно неожиданно мы столкнулись нос к носу с Varia, но поле не выглядело удивленным.

«Нам нужно поговорить», — просто сказала она своей старшей сестре.

Вария кивнула, показывая свою готовность слушать.

«Не здесь, давайте отойдем назад», — сказала Полина, указывая на открытое пространство ближе к более темной части леса. Все это время она не отпускала мою руку, и теперь она тоже вела меня за собой. Мы нашли одинокое бревно и расположились на нем, вернее, мы с Полиной сели на бревно, а Варяк, наоборот, присел на корточки.

— Хорошо? Она спросила

«Лиза хочет полететь со мной в Японию», — сказала младшая сестра.

Вария последовательно вздохнула.

— Чего еще хочет Лиза? — спросила она, и Филдс едва заметно толкнул меня сзади.

«Да, да, очень хочу, пожалуйста», — попросила я.

«Павел, я все понимаю, — ответила Вария после минутного раздумья, — но сейчас не лучшее время.

— Почему? — Полина перебила ее.

«Это может быть опасно», — неохотно признала старшая сестра.

«Я могу ее защитить», — уверенно ответила Полина.

— Я не уверена, — покачала головой Вария.

— Отец отошел только потому, что я пришла, — прорычала девушка.

— Хорошо, — согласилась Вария, — но дело не только в нашем отце.

— А что еще? — Полина не сдавалась.

‘Нас всех окружает множество угроз, — медленно произнесла Вария, — иногда вы даже не подозреваете о них. С Лизой ваше путешествие станет намного опаснее, и вы оба будете в опасности.

Полина нахмурилась, понимая, что проигрывает, и снова толкнула меня в Спинру. Но сейчас я не могла поддержать ее, потому что знала, что Варя права, о чем он прямо сказал. Полина посмотрела в мои глаза самым холодным взглядом, на который была способна, затем поднялась и ушла в темноту. Я вскочил и бросился за ней.

— Полина, я. Извините, пожалуйста, — я тронул девушку за плечо. Она резко взмахнула рукой, и мне показалось, что она плачет. Я бросился на колени и обнял ее ноги.

— Пол, мне жаль… Мне жаль. Извините меня, — крикнул я.

Отпусти», — сказала она совершенно ледяным тоном.

Я вскинул руки, Полина повернулась и пошла к кострам. Я понял, что потерял ее навсегда. Сейчас это было только осознание, но я знал, что осознание придет позже, и от этого мне было очень плохо.

— Паулина, очевидно, сценический талант, — я поморщился при звуке голоса Вари, — если вы думаете, что она оставит вас в покое, я должен вас разочаровать. Моя младшая сестра все еще монстр.

— Не говори так, — огрызнулась она.

— Как? — Варии было интересно

— Извините. Возможно, влезает в ваш бизнес. Я пытался оправдаться.

— Нет, — сурово сказал мой друг, — мы теперь твоя семья, так что отрицать это невозможно.

— I.

— Господи, Лиза. Взрослая девушка, а ведешь себя как пятилетний ребенок, — недовольно сказала Вария.

Мне вдруг стало так стыдно, хотя я провалился сквозь землю.

— Нам нужно успокоиться, — Вария помогла мне подняться на колени, и я вытерла слезы пальцами, — пойдем, нас ждут.

Я не думал о том, куда иду, я просто следовал за своим другом между кострами, в итоге мы снова оказались возле белой палатки, что даже не было неожиданностью. У входа стояли двое высоких крепких мужчин с непроницаемыми лицами.

— Все в порядке? — Вария спросила их

— «Никаких происшествий», — ответила она тому, кто стоял справа от нее, не поднимая глаз от воображаемой точки в пространстве.

Мы шагнули между ними, Вария откинула полог, пропустила меня внутрь и последовала за мной, закрепив вход на молнии и закрыв каким-то фиксатором.

«Мы вас ждали», — услышал я женский голос и понял, что голос принадлежит Инге, ее уникальный тембр невозможно было перепутать.

Внутри палатки под потолком тлел тусклый источник света, это явно было что-то электрическое, но, очевидно, батарейки или аккумулятор уже потекли.

— Приходи к нам — Во второй девушке я узнал Марину, ее голос был выше и как-то нежнее. Что хорошо сочеталось с голосом Инги. На сцене они прекрасно гармонировали голосами.

Концерт все еще продолжался, и даже здесь музыка была слышна, хотя и приглушенно. Мне было интересно, кто эти парни у входа и зачем? Безопасность? Похоже на то. Теперь было как-то неловко от желания отличить их друг от друга. Она безучастно смотрела на меня, и ей было неловко от этого взгляда.

— Что? спросил я.

Она подняла руку и нежно провела по моей щеке, я только удивленно посмотрел на нее. Следующим движением она прижалась ко мне и вдруг жарко поцеловала в губы.

Я стоял совершенно ошеломленный. Варис Кесс был как инъекция наркотика, слегка опьяняющая, мне уже было трудно думать.

— Что. — Я не узнавала собственного голоса, я вдруг стала тихой и нежной, мой друг, совершенно не похожий на чужого, страстно раздевал меня. Через полминуты я стоял перед ее наготой.

Еще один поцелуй, R, и я окончательно потеряла волю. Как зомби, я забрался на платформу кровати. Руки девушек тянулись ко мне, сначала я воспринимал, как стимул дрожит от каждого прикосновения, но потом все слилось в один виток, я уже не знал, чьи губы целуют, чьи руки ласкают меня, кто лижет между ног и чей цветок, услужливо подставленный под мой язык, я облизываю. Разговоры девушек сливались в общую какофонию звуков, и я стонала, иногда осознавая это между оргазмами. Казалось, все старались не шуметь, и я тоже сдерживал себя, как мог. Иногда казалось, что вокруг не три девушки, а больше, чужие руки были повсюду, чьи-то губы даже лизали мои пальцы на ногах, и теперь они были мокрыми. Мой язык безнадежно устал, и я не мог полноценно работать, подставляя свой нос под чьи-то половые губы. Теперь самым важным казалось помочь каждому достичь очередного оргазма.

Трудно сказать, сколько прошло времени, сил моих не было никаких, я уже плохо отзывался о привязанности к попытке заставить меня вернуться, кажется, я уснул, зарывшись в чей-то лобок, последнее, что я помнил, Ощущение колючей щетины, все там у всех, кого брили, но щетина была всегда. Я уже давно сбрил весь язык, и он неприятно болел.

Я проснулся днем, передо мной было улыбающееся лицо Вари.

— Вставай, Спящая красавица, ты скоро отправишься на корабль.

— Какие корабли? — Я пробормотала, едва ворочая языком, полностью ничего не понимая.

— Одевайтесь — одежда летела на меня.

Мое тело отозвалось болью, под одеялом я была голая и, кажется, вчера пыталась исполнить здесь что-то вроде Камасутры. Память полностью вернулась, и даже одевшись и выйдя из палатки, я некоторое время растерянно стоял посреди поля боя, то там, то здесь, над которым вились угасшие костры, где даже был дым.

Повсюду суета, люди, рюкзаки, холщовое покрытие. Только сейчас память начала возвращаться, и постепенно я вспомнил, где я нахожусь и что произошло вчера. Это было так странно, как будто я вернулся из далекого путешествия много лет спустя, все еще находясь в том времени. Что-то яркое было в моем сне, и оно принадлежало тому моменту. Это казалось важным, но я упустил это, не смог уловить дрейфующие искры этого осознания, а может быть, и не стоило.

— Вы возьмете Лизу с собой? — Я услышал приближающийся голос Вари.

«Ничего себе подарки», — ответила Инга, — «Почему ты сегодня такой щедрый?».

— Я хочу, чтобы она отвлеклась, — улыбнулась Вария.

«Я могу обещать, что через месяц она перестанет тебя узнавать», — сказала Инга.

— ‘Нет, на несколько дней, потом я возьму’, — не согласилась с ней Варя.

«Вот оно что, — подыграла Инга, — я подумала, что ты решил присмотреть за мной».

— Нет, — покачала головой Вария, — я должна закончить все здесь, Полна, убрать самолет.

«Хорошо, я буду развлекаться с ним, пока ты работаешь, — Инга почему-то подмигнула мне».

«Это сколько угодно, — согласилась Вария, — иди сюда.

Последние слова принадлежали мне. Я отошел в сторону вслед за Варией.

— Присев, она направила меня к поваленному стволу дерева.

Я послушно сел, а Вария приземлилась рядом. Некоторое время мы молчали, и я могла только догадываться о том, что собиралась рассказать мне моя подруга.

«Я не знаю, с чего начать, — призналась она, — ладно. ‘Мне нужно кое-что здесь устроить, Инга за тобой присмотрит, ты ее слушайся, поняла?

— Я понял. — Я сказал, что она облажалась — Лайм, что случилось?

«Ничего», — ответила она, — «как только я все закончу, я за тобой заеду».

— Хорошо. — пробормотал я.

«Что касается Полины, — продолжала Варя, — ты обиделась?

— Нет. — Я был удивлен — похоже, она меня раскусила.

«Это детские капризы, — сказал мой друг, — я хочу спросить тебя.

— Да? — Я был готов слушать.

— Полине нужна поддержка, она ребенок. Возможно, сейчас это звучит странно, но это может прийти, когда ты сможешь заботиться о ней, — Вария сделала многозначительную паузу, — обещание, что ты не оставишь ее.

«Хорошо», — согласилась я, а потом, решив, что этого недостаточно, добавила: «Я обещаю.

«Знаете, мой отец, когда я послала его к черту, продолжал заботиться обо мне, хотя мог бы и обидеться». Он часто говорил, что я не его дочь и признает только Полину, но после нашей ссоры он купил мне клинику, где я работала обычным врачом. Только потом я узнал, что они хотели меня уволить и неожиданно назначили вместо меня начальника. Теперь бывшие коллеги называют меня по имени-отчеству и пытаются предать друг друга. Это так низко. И прежде чем они донесли на меня и бывшего главного врача.

Я удивленно посмотрел на Варю, это была совершенно новая страница в ее жизни.

— Иногда нужно заботиться о тех, кто тебе дорог, даже против их воли, даже если тебя обижают, понимаешь? Вы будете таким?» — спросила она.

«Я не знаю, — признался я, — я не думал об этом.

«Подумай об этом, потом расскажи мне, — посоветовала Вария, — и не волнуйся о том, что произошло вчера, это больше не коснется тебя.

Я осторожно кивнула, вспомнив железные пальцы на своей шее.

«Вроде бы все, — задумчиво сказала моя подруга, — у тебя нет телефона, тогда возьми его», — она протянула смартфон.

— А ты? — Я понял.

«Он у меня еще есть, — объяснила Варя, — в списке мой номер — второй, и он называется. Если понадобится, просто позвоните. Старайтесь не звонить без крайней необходимости.

— L-one- Мой голос дрожал, и Вария, казалось, заметила это.

— Иди сюда, — позвала она. Мы встали и обнялись, у меня создалось впечатление, что мы прощаемся навсегда.