Инопланетянцы-3 Беспокойные покойники — эротический рассказ

Я проснулся в густой бледной дымке топленого молока и открыл глаза. Сначала я увидел лишь дымку, сквозь которую темными пятнами проступали неясные силуэты. Словно сомневаясь в своей реальности, я опустил глаза и начал ощупывать свое тело руками. Оказалось, что я все еще голый, сижу на корточках в густой изумрудной траве и отдаленно слышу тихую музыку о траве, траве возле дома: «Зеленая. зеленая трава. » — пронеслось у меня в голове. «Где я? — Я подумал: «Неужели я сплю? Мне все это приснилось? ‘ Я поднял голову и увидел своего пришельца. Его огромные раскосые глаза смотрели на меня серьезно и жалобно. «Боже мой, — пелось у меня в голове, — неужели это все еще продолжается! Когда все это закончится? «

— Где я? — спросил я вслух, не узнавая собственного голоса.

Я думал, что размещаю какую-то птицу.

— Я уже умер? Меня обрызгали, — и запел, мысленно спросил я.

«Нет, у них еще не было времени, — ответил певучий голос моего ребенка, — мы украли тебя у них и телепортировали». «Сейчас ты на земле.

— Так где же тогда все? — спросил я, оглядываясь по сторонам.

Все, что я видел, это расплывчатые очертания пришельцев, мечущихся вокруг, некоторые из которых выглядели очень знакомыми. Рядом с ребенком стояла высокая (по сравнению с ним) женщина с красивым лицом. «Где вы ее видели? — Я напряг память и вспомнил: «Ах! Это мать ребенка! Она сказала по телевидению: «Внимание! Один из аборигенов планеты Земля похитил нашего ребенка. — Я вспомнил. Растянув свои красивые, в отличие от других инопланетян, полные губы в некое подобие улыбки, она сказала, не разжимая рта:

— Мы знаем, что вы не похищали ребенка. Этот дурак сам залез к тебе под стол. Он сам виноват.

Она была неподвижна и не шевелила губами. Ее голос просто пел в моей голове. «Я все еще мечтаю об этом», — подумал я, и ее голос запел, словно в ответ на мои мысли:

— Нет, не мечтаю об этом! Это все правда.

«Но где же тогда я?» Где все? мысленно переспросил я.

— Теперь вы в ударе!

— «В конечности?» — воскликнул я удивленно, — «что значит «в конечности»?

— Это значит, что вы называете место пребывания тех, кто не попал в другой мир по причинам, не зависящим от него.

— Мы звоним? — Я удивленно воскликнул: — Да, я впервые слышу такое слово!

Неважно, что вы не слышали, — пела она, — теперь вы слышите: «В конечности». В конечности. В конечности. «

— Где вы это взяли?

— Из полной коллекции глупостей вашего «человечества».

— Что это за встреча?

— Она называется «Википедия».

— Лазаете ли вы по Интернету? Но как? У вас нет компьютеров!

— И они нам не нужны! «Ее голос пел», — наполнен интернет.

— Воздух? — Я спросил, — что это такое — «эфир»?

«Это всеохватывающая среда, колебания которой проявляются в виде электромагнитных волн», — она провела по ней рукой и добавила, — «В том числе, в виде видимого света».

Вокруг было очень светло, даже ярко, и я теперь отчетливо видел их всех, и даже позади них, в тумане, я мог различить кусты. Видимо, эфир стал проявляться более отчетливо, и «конечность» стала больше походить на нашу землю.

«Мы должны спешить», — сказала она, — «они могут искать нас».

— КТО? спросил я.

«Наши старшие братья», — ответила мама малыша.

«Мы уклонились», — сказал розовый доктор и объяснил: «Нас распылили на атомы, но мы украли информацию и отправили ее на Землю, а здесь мы отдыхаем».

«Теперь нам придется спрятаться», — подхватила мать ребенка.

— Где вы можете спрятаться? спросил я удивленно?

«В морге», — ответил розовый доктор, — «А где у вас морг?».

— Морг? — воскликнул я, и мурашки пробежали по моему телу: «Откуда мне знать, где у нас морг? — Я пробормотал, едва шевеля губами, и спросил: «Наконец, где мы находимся?

‘ Она сказала,» Мы в конечности», — пропела розовая докторша, но мать ребенка прервала ее:

«Не говори ерунды, я не говорил «мы в конечности», я сказал:». Это она в конечности, — сказала она, указывая рукой на меня, — и нам нужно пойти в морг, забрать тех, кто лежит там, кто лежит в конечности, и поменять там.

«Во что они собираются переодеться», — подумал я, — «если они голые, то должны одеться, а не «переодеться»».

«Ты правильно рассуждаешь, — прочитал мои мысли разум, — мы должны воскресить тех, кого ты называешь «мертвыми», и измениться в них.

— «Изменения в мертвых?» — воскликнул я в изумлении, — «как это?

— Ты их так называешь, — повторила мать ребенка. — ‘Имя не подходит. Лишь немногие из них действительно находятся в состоянии покоя. Большинство из них очень подвижны и тщеславны.

«Леля, — подумал я, — она не только «Википедию», она даже читать вредно!» Я отчетливо вспомнил место из его книги «Мертвые», мои собственные мысли объясняли: «Люди не имеют значения. Их напрасно называют мертвыми, они более неприятны. За ними нужно наблюдать и следить. Спросите любого сторожа мертвых. Как вы думаете, она там установлена? Только для одного: чтобы убедиться, что умерший не распространился. «Тогда эти слова меня позабавили, а теперь я испугалась.

— А где находится ваш морг? — Розовый доктор повторил свой предыдущий вопрос.

— «Я не знаю!» — воскликнул я, — «откуда мне знать?

— Где находится ваша больница? — Спросила мать ребенка: «В каждой больнице есть морг.

— И где же мы, наконец, находимся!» — воскликнула я и снова огляделась вокруг.

Теперь вокруг было не так светло, видимо, «лимб» или что-то в этом роде? — Воздух» начал приобретать более реалистичные черты, и я узнал это место. Оказалось, что мы стояли в центре парка, у озера, почти на том самом месте, где я принесла ребенка в рюкзаке и «оторвалась» от земли в летающей тарелке. «Больница. Где находится больница? ‘ — подумал я и вспомнил.

— Следуйте за мной», — сказал я незнакомцу и, прижав его рукой к себе, пошел по парку к дороге. Уже вечерело, вокруг не было ни души. ‘Лето, темнеет поздно, значит, скоро ночь, — подумал я, — значит, людей нет’. И вдруг кто-то появился, и я совершенно голый, да еще в компании незнакомых людей. ‘ Снова холодок прошел по моему телу, но другая мысль немного успокоила меня: «Инопланетяне, которых я раздеваю в парке. В толпе чужаки очень важны. Мы едем в морг, переодеваемся в мертвецов. Я, конечно, мечтаю обо всем этом. «

— Да, не мечтаю! Ну, я говорю, теперь это уже не по зубам», — услышал я голос ребенка, прозвучавший в моем мозгу.

«Черт, они читают мои мысли», — подумал я.

— Конечно! Ты кричишь на всю вселенную», — пел ее голос в воздухе.

Я буду молчать, подумал я.

«Как я могу молчать мысленно?» — подумал я и мысленно решил просто произнести маршрут: «В путь». Затем направо, к мосту. И т.д.».

Мы вышли на улицу Ордоникидзе и прошли по ней до реки Кимерке, затем перешли мост, чтобы выйти на улицу Кирова и свернули на улицу Пушкина. Где-то там, я помнил, была городская больница.

Когда мы подходили к старому, обветшалому зданию из красного кирпича, испещренному вставками из белого кирпича, с обветшалым шатким забором, из здания навстречу нам вышел пошатывающийся мужчина в камуфляжных брюках, сапогах, разбитых гармошкой, и куртке неопределенного цвета. Он шел, глядя себе под ноги, вероятно, чтобы не споткнуться и не упасть в грязь, он что-то бубнил себе под нос и, казалось, не замечал нас. Вдруг он поднял голову, увидел нас и воскликнул:

— Упс! Веселая компания!

«Иди туда, куда ушел, навсегда, навсегда», — сказала я ему, стараясь не быть слишком грубой.

‘Ой, девушка, здравствуй, красавица, — он смерил меня взглядом с головы до ног и спросил с недоумением: — Где ты забыла свою одежду!

«Я оставил его дома», — ответил я, — «какая тебе разница?».

— Нет, нет, нет. Я — ничто. — Он пробормотал, перевел взгляд на моих спутников и спросил:

— А что это за обезьяны? Я уже чувствую себя очень хорошо. Я буду в порядке.

— Это мои. — Я начал, было, но запнулся, не зная, что ответить.

— Я вижу, что они «твои», но куда ты идешь? Он продолжал донимать нас вопросами.

«В больницу», — ответил я, указывая на мрачное здание и спрашивая: «Это больница».

— Да, это больница, я там работаю, но вам нужна не эта больница, а «Психея звезды» (так местные жители в Кимрах называют улицу Звиргздиня).

«Вы нужны там, в наркологии», — обиженно ответил я.

— Ну, не обижайтесь, красавица! сказал он, внезапно расплывшись в улыбке, — я здесь работаю. Я чувствую, что подхожу тебе. Чем я могу вам помочь? Скажите, где именно сосредоточена ваша боль? Какой отдел вам нужен? — ‘ Он засыпал нас вопросами и добавил: «Нынешняя больница закрыта.

— Что вы здесь делаете? Вы действительно здесь работаете?» — спросил я его.

— Действительно. Зачем мне врать?

— Да, я забочусь, забочусь, забочусь, одним словом. — сказал он и добавил: — В морге.

‘Ну, это необходимо! Я подумал: какое совпадение! Это просто какая-то мистика», — сказала она вслух:

— Мы просто обязаны туда поехать!

Пьяный охранник прищурился на моих спутников и мрачно спросил:

Они едят трупы?

«Боже сохрани их», — ответил я, — «им просто нужно измениться».

— НО! Понятно, идите за мной, я принесу вам халаты, их много в шкафу. а потом войдете сюда голыми.

Он провел нас через заднюю дверь в небольшой вестибюль, усадил на скамейку и, указав на шкаф в углу, сказал:

— Вот, одевайтесь, здесь есть халаты. пока я сбегаю домой, принесу бутылку «реала» (так местные жители ласково называют лунный свет в Кимри). Я тоже могу тебя накормить. Скоро буду.

Он исчез за дверью, а мои пришельцы тут же вскочили на ноги и бросились к двери. Дверь была заперта на секретный замок, но какой код для моих жуликов. Через несколько секунд замок был сломан. Дверь открылась, и мы вошли в морг. На больших оцинкованных столах лежали три трупа, накрытые простыней. Пришельцы разорвали простыни, бросили их на пол, и я увидел три голых трупа. Это были молодая женщина, девочка-подросток лет восьми-девяти и маленький мальчик — на вид ему было пять-шесть лет, не больше. Пришельцы забрались на столы, встали на четвереньки над трупами: мать Малыша над женщиной, розовый Доктор над девочкой, а Малыш над ребенком. Они наклонились, прижались губами к посиневшим губам и начали делать им, как мне показалось, искусственное дыхание. Вскоре, действительно, трупы дергались, шевелились и оживали. Пришельцы же, наоборот, один за другим падали со столов и превращались в какие-то бесформенные мешки. Женщина встала первой, села за стол и сказала мне голосом матери ребенка:

— Соберите ракушки в мешок.

— Какая сумка? Где?», — спросил я ее в недоумении, а она спрыгнула со стола на пол и, взяв три мешка из ящика в углу, затолкала в них тела пришельцев. Затем она отдала сумку с телом Розового доктора девочке, Малыша — мальчику, а сама взяла сумку с телом матери Малыша, легко спрятала ее за спину и вышла.

«Следуйте за мной», — сказала она нам.

«Подождите, — остановил я их, — охранник сказал нам, что в шкафу есть халаты. Нам нужно одеться.

— Правильно, — не стала возражать женщина, — Леночка, на этот раз ты была права.

Через некоторое время наша компания в белых халатах уже шла по Кимрам. Мне казалось, что душераздирающие крики раздаются сзади в воздухе!