Иметь и наставлять рога. Часть 6 — порно рассказ

С этого момента все вокруг превратилось в дымку из голых тел и пота. Сцена была совершенно сюрреалистичной. Когда я трахал ее и смотрел, как она сосет его член, я онемел. Затем она достала презерватив и поменялась со мной местами.

В какой-то момент я перестал участвовать. На самом деле, я так и не закончил. Все это было слишком скандально. Я отпустил его и пошел посмотреть.

Наоми трахали сзади. Ренальдо обхватил ее одной рукой за талию, а другой положил ей на плечо. Ее глаза были закрыты, рот открыт, а тело дергалось от его толчков. Она не стонала, но делала глубокий вдох каждый раз, когда его живот касался ее попки.

Ей нужно было выбраться оттуда. Я схватила свою одежду и пошла в ванную. Пока я одевалась, мой разум начал проясняться. Ситуация официально вышла из-под контроля. Я тихо выскользнула из комнаты.

Кажется, я вымыл пол в своем номере. Я метался взад-вперед в течение тридцати минут с тех пор, как оставил Наоми с почти незнакомым человеком.

О чем, черт возьми, я думал? Секс втроем с каким-то незнакомым мужчиной, бред!

Она хоть поняла, что меня нет? Я попытался позвонить ей на мобильный, но звонок попал на голосовую почту. Поэтому я выключил лампу и стал ждать. И понеслось. И напал на маленькие бутылочки с выпивкой в мини-баре. И самоуничтожился.

Неопределенность убивала меня. Не знать, что происходит, означало смерть от тысячи порезов. Каждый раз, когда на моих часах тикала секундная стрелка, меня снова резали.

Через полчаса телефон вывел меня из транса. Я поднял глаза и увидел, что меня зовет жена.

— Дорогой, куда ты пошел?» — спросила она с паникой в голосе.

Я вернулся в свою комнату, Нао.

Через пять минут она ворвалась в дверь. На ее лице было выражение «только что трахнули», но оно было искажено страхом.

Она пересекла комнату и обняла меня.

— «Детка. Что случилось?» — спросила она, целуя мое лицо. Я не могла справиться со своими эмоциями. Я колебался между облегчением, что моя жена все еще моя, и беспокойством о том, какую дверь мы открыли. Я не могла справиться с эмоциями, которые вспыхивали во мне, как стробоскоп. Я не мог с ними справиться.

Она взяла меня за руку и подвела к кровати. Затем она осторожно повернула меня обратно к кровати и толкнула на нее. Я беспомощно упала на мягкий матрас и так и осталась лежать. Она начала расстегивать мой ремень и спускать штаны. Я был на автопилоте, поэтому бесстрашно приподнял бедра, позволяя ей стянуть мои брюки.

Затем она взяла мой член в рот и начала нежно сосать его. Вверх и вниз ее губы нежно массировали меня. Это не было похоже на ее обычный минет. Этот не был ни энергичным, ни буйным. Казалось, что она медленно, нежно занимается со мной любовью своим ртом.

«Я так люблю тебя, Джош. Никогда не забывайте об этом», — сказала она в перерывах между сосанием. Я посмотрел на нее и увидел, что она тоже смотрит на меня.

Я даже не чувствовал, что приближаюсь. Я просто знал, что она здесь. У меня не было времени предупредить ее. Внезапно я почувствовал, как взорвался в ее рту. Она была удивлена первым взрывом, но со временем ее лицо успокоилось. Она не отпускала меня до тех пор, пока я не перестала истекать кровью. Она все проглотила.

Я была эмоционально истощена. Полностью опустошен. Я лежал на кровати, такой же вялый, как и мой член. Я почувствовал, как Наоми забралась на кровать и положила голову мне на грудь. Она осыпала меня легкими поцелуями и провела рукой по моему животу. Мы лежали так в тишине, оба потерянные в своем мире.

— Вам понравилось? — откровенно спросил я. Она продолжала ласкать и целовать меня.

— Да. Мне понравилось. Это было эротично. Я никогда раньше не делала ничего подобного. — Я почувствовал, как ее лицо расплывается в улыбке.

Тишина. Я не знал, как на это реагировать. Был ли я зол? Волнуетесь? Нет, ни одного, ни другого. Меня просто покалывало.

«Ты сделаешь это снова?»

Она задумалась на минуту, продолжая целовать мою грудь.

— Нет. Не с ним.

Облегчение начало просачиваться сквозь мои облака. Она не влюбилась в него. Она не собиралась убегать и оставлять меня одного и несчастного. Она все еще была моей.

«Вы бы сделали это с кем-то другим?».

— Может быть. Если бы ты меня нарядил. — Затем она села и посмотрела на меня.

«Ренальдо был смешным из-за тебя, милая». Если тебе не нравится, это не весело. Когда я позволяла ему прикасаться к себе, мне нравилось знать, что меня трахнут, как только я войду в комнату. Когда я позволила ему трахнуть меня сегодня, я думала о тебе. Честно говоря, я не ожидала, что вам будет так тяжело. Без тебя это просто секс. Я бы никогда не променял тебя только на секс.

Она снова положила голову мне на грудь и продолжала ласкать мой живот.

«Ты и Генри — мой мир, Джош». Жизнь не стоит того, чтобы жить без вас двоих.

Я обнял ее и поцеловал в макушку. Мы лежали в тишине, слушая дыхание друг друга. Я не знал, что нас ждет в будущем. Все, что я знал, это то, что все вышло из-под контроля.

Весна 2014 — декабрь 2014.

После Ренальдо мы осторожно обходили друг друга стороной, избегали упоминаний об этом событии и жили так, как будто его никогда не было. По крайней мере, так казалось. Но каждый из нас справился с тем, что произошло, по-своему.

Наоми осыпала меня любовью и вниманием. Честно говоря, она почти заглушила меня. Хотя мне это, конечно, нравилось, я не понимал причины. Она всегда была немного строгой, чтобы использовать слово на букву «Л», если только ей не было хреново и не нужно было утешить меня. Это было так тревожно. Я знала, почему происходят все эти проявления привязанности, и это неизбежно возвращало меня к тем чувствам, которые я испытывала в связи с инцидентом с Ренальдо.

Со своей стороны, я погрузился в деятельность, которая позволила мне немного отойти от этого. Я проработал еще немного. Не так много, чтобы случайный наблюдатель поднял бровь, но достаточно, чтобы он мог вернуться домой, сохранив приемлемую причину.

Я также начал бегать с трусом/ходоком. После моего преображения несколько лет назад Наоми заставила меня лучше заботиться о себе, так что это тоже было оправдано. Она сказала, что хотела бы бежать со мной, но я отказался. Я сказал ей, что будет очень стыдно, если моя жена обгонит меня из-за того, что я не могу за ней угнаться. Конечно, это был вопрос мужской гордости. Она купилась на эти рассуждения, хотя и слишком неохотно, на мой взгляд, это меня больше не беспокоит.

Мы занимались любовью, но часть огня угасла. Мне действительно пришлось взять на себя большую часть ответственности за это. Я невольно подумал, не сравнит ли она меня с Ренальдо. Наблюдая за тем, как он трахает ее, было ясно, что ей это нравится. Даже когда меня не было видно, ей требовалось тридцать минут, чтобы вернуться в комнату. Если бы он дал ей десять минут на то, чтобы одеться, это означало бы, что он трахал ее целых пятнадцать-двадцать минут, прежде чем она заметила, что меня нет.

Это продолжалось несколько недель. Я не собирался предоставлять ей холодную технику. Я просто пытался понять, на каком этапе нашей совместной жизни мы находимся.

Однажды вечером я смотрел по телевизору «Форс Майора», когда вошла Наоми. Я не столько видел ее, сколько чувствовал ее присутствие. Когда я повернулся, чтобы посмотреть на нее, я увидел боль, написанную на ее лице.

— Что случилось, Нео? спросил я. Увидев ее в таком виде, я прорвался сквозь возведенные мною барьеры. Ее вид проникал мне в самое сердце.

— Я скучаю по тебе, Джош. Я скучаю по тебе. Я не хочу тебя потерять.

Я позвал ее за руку, и она подошла к дивану, на котором я сидел. Я раскрыл руки, позволяя ей обнять меня. Вместо этого она положила голову мне на колени.

— Я люблю тебя, Нео, — сказал я, поглаживая ее волосы. Я почувствовал, как задрожали ее плечи, прежде чем мои брюки намокли от ее слез. Я ничего не сказал. Я просто нежно гладил ее волосы. И так мы сидели, пока «хозяин власти» не закончил, а потом легли спать. В ту ночь мы не занимались любовью, а обнимались и лежали в позе ложки, пока не заснули.

Затем моя ледяная крепость начала таять. Постепенно мы вернулись к тому, что было до выходных в спа. Через несколько недель после того вечера на диване мы наслаждались тем же любовным партнерством, что и раньше. Все, кроме нашей сексуальной жизни, было как прежде.

Очевидно, что мы не пытались играть в этот период. Сексуальное влечение Наоми вернулось к тому, что было до того, как она открылась. Я думаю, она боялась любого напоминания о тех выходных и о том, что они сделали со мной. Поэтому она избегала его. Это избегание в целом повлияло на его либидо. Мы по-прежнему занимались любовью, но огонь, который разгорелся в моей жене — огонь, которым я наслаждался, — угас.

Во всех остальных отношениях она была той же любящей женой, что и раньше. На прощание она поцеловала меня. Она обнимала меня, когда мы лежали вместе в постели. Мы смотрели фильмы, ходили на свидания, ели, разговаривали, смеялись, обнимались, прижимались друг к другу и занимались любовью. Хотя секс был очень хорош, он также был немного пресным. По крайней мере, для меня.

— Я знаю, знаю. Будьте счастливы тем, что у вас есть. Я был доволен тем, что у меня было. Но мой член хотел всего и сразу.

Я начал скучать по игре, или, по крайней мере, по той энергии, которая была в нашем доме, когда мы играли в нее. Да, нам было комфортно в нашей рутине, и мы были счастливы, но избыток волнения исчез. Спонтанность игры открыла скрытый отсек в нашей жизни, который был захватывающим. Мы метафорически закрыли дверь и сделали вид, что этой комнаты не существует. Но мы также оставили много веселья в этой комнате. Это был обоюдоострый меч волнения. Это вызывает привыкание. Я не знаю, психологическая ли это вещь или что-то другое, но нет сомнений, что когда вы начинаете делать то, что дает вам, вы теряете, теряете это, когда останавливаетесь.

Приближалось Рождество. Мы купили подарки. Наоми, всегда эффективная, подготовила список всего для всех. Она знала магазины с лучшими ценами. На самом деле, у нее была таблица с указанием того, какие продукты в каких магазинах продаются. Она знала торговые центры как свои пять пальцев. Используя эти знания, она разделила список в соответствии с тем, какие магазины находились в непосредственной близости друг от друга. У меня был свой список, у нее — свой.

Поскольку я мужчина, естественно, я делал покупки задолго до нее. Черт, у меня был список. Я точно знал, зачем я туда еду. Для меня все было просто: найди то, что тебе нужно, заплати за это, положи в багажник. Легкая работа.

Итак, моя жена. Ну, она делала все немного по-другому. Будучи квинтэссенцией самой себя, она нашла то, что ей было нужно, прошлась по магазинам в поисках того, что собиралась купить позже, поговорила со случайными покупателями о том, насколько сумасшедшими бывают магазины в сезон, сравнила впечатления с другими покупателями, у которых были дети возраста Генри, прошлась по витринам других магазинов и, наконец, позвонила мне, чтобы узнать, где я. Полная противоположность моей непринужденности.

К тому времени, когда он позвонил мне, я набивала рот пиццей «Пепперони» из «Сбарро», большой порцией колы и булочкой с корицей. Поскольку это была одна из немногих возможностей для меня поесть без строгого диетического контроля над своей задницей, я был в ударе.

Она сказала мне встретиться с ней в обувном магазине (заметьте, не там, где мы должны были делать покупки), и я начал ее искать. Когда я приехал туда, я не сразу вошел. Я наблюдал за ней со стороны. Там был джентльмен, с которым она разговаривала. Он держал в руке туфлю и указывал на различные аспекты, поэтому я предположил, что он описывает ее черты.

Было очевидно, что он флиртует с ней. Это меня очень удивило, потому что если бы я увидела его в любое другое время, я бы поспорила, что он гей. Однако, судя по тому, как он смотрел на декольте моей жены во время разговора, ему определенно нравились женщины.

Я также уделил время наблюдению за Наоми. Блеск в ее глазах. Улыбнись. Прикосновение ее руки. О боже! Она флиртует в ответ.

Было очень приятно увидеть ее с той энергией, которой мне так не хватало. Сейчас она была в своей стихии, и, должен признаться, мне это нравилось.

Наконец она заметила меня и помахала рукой. Продавец обуви не выглядел таким счастливым, как она. Когда я подошел, она представила нас друг другу.

— Дорогая, это Крис. Крис, это Джош, мой муж.

Крис пожал мне руку и улыбнулся, но можно было сказать, что я был последним человеком, с которым он хотел встретиться. Наоми продолжала говорить о туфлях, которые она рассматривала (как будто мне было все равно), рассказывая мне обо всех замечательных вещах, о которых они с Крисом говорили. Крис улыбнулся ей и сказал, что она должна помочь другим клиентам, прежде чем исчезнуть.

-. … Мне очень понравились эти туфли. Разве мои ноги не выглядят потрясающе, милый? Если бы мы не потратили сегодня так много, я бы купила их и надела на тебя, — ее голос прервался в моих мыслях.

Внезапно мой мозг перешел в режим вожделения. Пора будить Кракена.

Почему бы вам не купить их сейчас?

Она посмотрела на меня в замешательстве.

— Потому что мы потратили более семисот долларов, дорогая. Вы знаете, что мы запланировали на Рождество. Эти туфли не входят в бюджет.

«Ставлю доллар на то, что вы не сможете уложиться в бюджет.

Ее глаза расширились, как будто она была шокирована моими словами. Я просто улыбнулся ей, давая ей возможность переварить это.

Что ты говоришь, Джош?

— Ничего. Спорим, вы не сможете найти способ достать эти туфли в ценовом диапазоне, соответствующем нашему бюджету? Я улыбнулся ей с напускной невинностью. Она настороженно посмотрела на меня.

— Джош, заткнись. Мы уходим», — сказала она, вернула туфли на витрину и вышла из магазина.

«Я пойму, если вы согласитесь, что этого делать нельзя», — сказал я небрежно, пожимая плечами, пытаясь соблазнить ее вызовом. Она остановилась и повернулась ко мне, ее лицо было неразборчивым.

Нет, Джош, нет. Я не потерплю повторения того, что произошло с Ренальдо. Я не могу пройти через это снова. Я не хочу заходить слишком далеко и рисковать снова потерять тебя.

— Так ты не хочешь этого делать? То есть тебе все равно?

«Я не об этом говорю, Джош. У меня нет никаких проблем с игрой. У меня проблема с тем, чтобы потерять тебя.

«Я понимаю, Нао. В то время все вышло из-под контроля. Я не ожидала увидеть Ренальдо. Это был шок для моего тела. В один момент мы просто пара эксгибиционистов, а в другой мы занимаемся сексом втроем с парнем, который мне не нравится. Я не очень хорошо к этому отнеслась. Но я скучаю по тому, как мы жили. Я скучаю по тому волнению, которое приносила игра. Очевидно, это пробуждает в вас дикую кошку. Мне нравится эта дикая кошка.

Ты серьезно, Джош? Я заметил некоторое волнение на ее лице, хотя она и пыталась его подавить.

Джош, а что если.

«Это очень особенный доллар», — сказал я, прервав ее и помахав долларом перед ее лицом. «В конце концов, мы провели их так много сегодня. Это делает его редким. Чтобы получить его, вам придется выполнить несколько особых действий.

Ее лицо расплылось в зловещей улыбке, когда она сдалась. Ее глаза горели огнем. Я почти чувствовал энергию, исходящую от нее. Это опьяняло.

— Что мне делать, Джош? Мне очень нужен этот доллар.

— Нет. Я не знаю, есть ли у вас все необходимое для этого, но я все равно скажу. сначала вам нужно пойти в ванную и снять трусики.

Я пока слушаю.

«Тогда я иду в машину. Я очень устал и хочу отдохнуть. Кроме того, я не думаю, что смогу стоять здесь, пока ты примеряешь туфли за туфлями.

— Значит, я примеряю только обувь? Что в этом сложного?

«Я рад, что вы спросили. Вы не собираетесь их примерять. Позвольте Крису примерить их для вас. И однажды ты не сможешь починить свою юбку.

Она открыла рот, когда ее осенило.

«Но, Джош, если он поднимет мою ногу, чтобы надеть туфлю, я никак не смогу помешать ему увидеть мою. Ее голос прервался.

— Боже мой! Я не подумал об этом, Наоми. Но это, похоже, не моя проблема. Это похоже на проблему, которую вам нужно решить.

Выражение ее лица было наэлектризовано.

Ваше последнее задание в этой миссии — купить обувь. На эту обувь должна быть значительная скидка. Я проверю чек.

С этими словами я вышел из магазина, таща за собой ее сумки. Я положил их в багажник вместе со своими и слушал радио около часа. Затем я увидел, как Наоми наклонилась и поспешила к машине.

— Итак. — Я сказал, когда она села в машину. Ее щеки вспыхнули от смущения. Она едва могла смотреть мне в глаза.

— Я сделал так, как она сказала.

— Он провел последний час, надевая мои туфли. Сначала все было профессионально. Но когда он внимательно заглянул мне под юбку и увидел, что я ничего не скрываю, он стал поднимать мою ногу все выше и выше. Через некоторое время я и сам начал ощущать запах мокрого тела.

С каждым его словом мой член становился все тверже и тверже. Мне пришлось схватить его, чтобы он не прыгнул.

— Ты купил туфли? спросил я, несмотря на то, что мой мозг с трудом образовывал слова. Она покачала головой.

— Он не мог. Там был его менеджер. Но он сказал, что сегодня закрывается в девять. Он будет один. Он сказал, что если я вернусь… один. Тогда он сможет узнать, можно ли что-нибудь придумать с обувью.

Когда она закончила свое заявление, я понял весь смысл ее слов. Если я вернусь один. Можно что-нибудь придумать.

Я почувствовал, как ее рука коснулась моей руки, сжимая мой член. Я посмотрел в ее глаза и увидел вожделение. Чистая похоть. Ее рука мягко надавила на мой бок, расстегивая молнию. Я помог ей освободить ее настоящую эрекцию из джинсовой тюрьмы и наблюдал, как она приветствует ее своим теплым ртом. В машине не было ничего, кроме звуков ее сосания и моих стонов.

Она перестала сосать и посмотрела на меня, но ее рука продолжала гладить меня.

«Мне очень нужен этот доллар, Джош». Моя миссия еще не была завершена. Мне нужно вернуться к девяти и купить эти туфли.

Она снова начала сосать меня, пока я не умер и не упал на небо. Ее мягкие губы скользили вверх и вниз по моему члену, слегка поглаживая его. Я почувствовал, как магма закипает в моих яйцах. Я бы не стал долго тянуться.

Она перестала сосать и посмотрела на меня. Ее лицо выражало озабоченность.

— Джош, я не хочу делать ничего, что может повредить нам. Я не собираюсь втягивать тебя в такие ситуации, как Ренальдо. Если вы хотите, чтобы я что-то сделал, скажите мне об этом прямо. Вы должны сами проявить инициативу.

— Хорошо, Нео. Я понимаю.

«Хочешь, чтобы я вернулась вечером и забрала туфли, Джош?». Ты знаешь, чего он хочет. Ты должен это сказать», — в ее голосе не было соблазнительных ноток. Все было очень серьезно.

Это убило игривое настроение.

— Тебе нужны эти туфли? — спросил я, положив голову на колени. Я снова попытался зажечь хорошую шутку. Ее рот обернулся вокруг моего члена, когда я услышал чавканье от ее сосания. Она сделала паузу и произнесла одно слово:

— Да. Ее голос был низким, почти шепотом.

Ее рот снова обхватил меня, на этот раз более энергично, чем раньше. Ее голова покачивалась на моих коленях в ритме звуков шампанского. Оргазм был все ближе. Я больше не мог сдерживать себя. Вдруг мое семя вырвалось из моего члена и попало ей в горло. Ее голова продолжала покачиваться, пока я не кончил. Я почувствовал, как она сглотнула, когда она встала и вытерла рот.

Мы посмотрели друг на друга и рассмеялись. Наши глаза смешивались, передавая послания любви.

Сентябрь 2015 года.

Мы с Наоми посещали несколько еженедельных занятий с Бет. Я бы хотел сказать, что они преодолели разрыв между нами и помогли нам преодолеть его, но это не так. Эти сеансы были запутанными. Бет полностью избегала неверности все это время. Она просто заставила нас пройтись по истории нашей совместной жизни. Мы говорили о том, как мы познакомились, как я сделал предложение, как у нас впервые был секс, как мы впервые сказали «Я люблю тебя» и все такое. Хотя мне понравилось путешествие в прошлое, я не почувствовала, что мы обсуждали, почему мы ходим на консультации.

Однако я узнал, кто был ее любовником. Мы не говорили об этом, или я действительно не слушал, пока она не появилась на одном из сеансов. Бет быстро перевела разговор на другую тему, но я все равно узнал, кто это был.

Мне очень не хочется рассказывать вам эту часть, потому что она такая затасканная. Но вот он. Этот парень — ее босс. Он — новый босс, нанятый спортзалом на место того, кто проработал там десять лет. Очевидно, старому боссу предложили должность менеджера в новом Wal-Mart, от которой он не смог отказаться.

В то время новый начальник еще не был нанят, всеми персональными тренерами руководила Наоми. Она больше не проводила очных тренировок, если только ей не приходилось заменять запланированные занятия. Под ее руководством работал штат из трех тренеров, поэтому ей приходилось проводить лишь отдельные занятия. Она больше не нуждалась в повышении уверенности, поэтому повышение уверенности никак не повлияло на нашу сексуальную жизнь.

Я помню, как она несколько раз упоминала своего босса. Она описала его как громкоголосого, грубого, властного и немного невоспитанного. В то время он не произвел на нее впечатления, поэтому я не обратила на него особого внимания.

И вот мы на следующей сессии. Признаюсь, я уже начал терять надежду. Я чувствовала, что не ближе к пониманию того, что пошло не так, чем до того, как мы начали сюда ходить. Не выяснив, что пошло не так, я бы не смог найти способ доверять ей. Без этого я никак не смогу остаться в этом браке. Как бы это ни было ужасно, мне придется отпустить Наоми.

Когда мы с Наоми приехали сегодня, некоторые вещи были совсем другими. Во-первых, не было тихой музыки на заднем плане. Во-вторых, мы сидели напротив мрачновато-серьезной Бет. Внезапная перемена в ее поведении сделала напряжение ощутимым.

И вот, Джош и Наоми. Я чувствую, что мы достигли поворотного момента в нашем совместном путешествии. Я была рада услышать историю вашего брака. Теперь я хочу узнать о прошлом. Наоми, я хочу услышать о твоих родителях.

Холодный взгляд Бет мягкий, но серьезный. На ее лице не было ничего от той теплой женщины, с которой мы познакомились в ту первую неделю. Он был беспристрастен. Почти холодно.

Я бросил взгляд на свою жену, которая побледнела. Я вижу, как дрожат ее губы, а широко раскрытые глаза словно застыли. Я никогда не видел ее такой.

Это как удар по лицу. Я слышал, как она говорила это раньше, но сейчас я впервые понял, что она лжет. Я почти ушла. Но мне пришлось дослушать до конца.

«Наоми, я хочу услышать о твоих родителях», — повторяет Бет. Ее тон говорит о том, что она не хочет отпускать его. Я чувствую нерешительность и страх перед своей женой. Она как мышь, загнанная в угол. Маленькая девочка, которая прячется под одеялом в надежде, что дедушка уйдет.

Часть меня хочет наброситься на него и сказать Бет, чтобы она шла к черту. Я хочу накричать на нее, чтобы она прекратила домогаться моей жены. Она явно не хочет говорить об этом. Но я держу рот на замке. Я знаю, что это важно. Давно не виделись. Я просто не заметил этого.

Как они умерли, Наоми?

Моя жена смотрит на пол, по ее лицу текут слезы. Бет протягивает ей салфетку, и мы обе терпеливо даем ей успокоиться, чтобы она могла продолжить.

«Мой отец застрелил мою мать.

Я был почти в ярости, когда услышал это. Что за черт! Как она могла никогда не рассказать мне об этом? Я держу свои чувства при себе, потому что мне нужно услышать остальных.

«Я поймал свою мать на измене с дядей Рикки, когда мне было шестнадцать. Однажды я пришла домой из школы, а они целовались.

Она вытирает нос носовым платком. Мне было почти больно смотреть на нее в таком состоянии. Меня также злит, что я узнала об этом только сейчас, после всего, через что мы прошли вместе.

«Когда я столкнулся с ней, я назвал ее шлюхой. Я сказал, что она шлюха и что я расскажу об этом своему отцу. Она умоляла меня не делать этого. Она пообещала никогда больше так не делать. Наоми сделала паузу, чтобы проглотить застрявшую в горле лягушку.

НО Я ДОЛЖЕН БЫЛ ЭТО СКАЗАТЬ! Я не мог просто отпустить ее. Это было неправильно! Я считала, что мой отец имеет право знать, на какой женщине он женат.

— Ты сказала ему, Наоми?» — тихо спрашивает Бет. Думаю, она чувствует, что Наоми нужна помощь, чтобы пройти через трясину подавленных воспоминаний. Наоми только кивнула, разразившись громкими рыданиями.

«ОН УБИЛ ЕЕ, И ЭТО ВСЕГДА МОЯ ВИНА!» — кричала она оттуда. Я протягиваю руку и обнимаю ее, не дожидаясь реакции Бет. Она сидит и не останавливает меня.

«Это не твоя вина, дорогая. Это ее вина. Она изменила это», — успокаивающе говорю я. Я думал, что это правильные слова, пока она яростно не оттолкнула меня от себя. Я смотрю на ее лицо и вижу чистый гнев.

— НЕТ! Это была ее вина! Ее голос полон яда. Ее голос звучит почти демонически. У меня возникает желание отрезать его. Бет, должно быть, наполовину джедай, потому что она видит мои мысли и смотрит на меня: «Заткнись, черт возьми!».

«После того как его судили и осудили за ее смерть, они пришли ко мне. Это был его сын. ЕГО ГРЕБАНЫЙ СЫН! Он был на три года моложе меня. Очевидно, у дорогого папочки была другая женщина на стороне. В комплекте с совершенно другой семьей.

Теперь она стоит и говорит с такой энергией, что на лбу проступает вена.

«Мой гребаный отец много лет изменял моей матери. Более того, он насмехался над ней. Он говорил с ней свысока. Он назвал ее никчемной, жалкой сучкой. И ОН БЫЛ У НЕЕ! Она не сказала ни слова. Она позволила этому гребаному засранцу растоптать ее! Какой жалкой мышиной сучкой она была!

Ее гнев почти пугает меня. Я никогда не видел от нее ничего подобного. Честно говоря, если бы она схватила ближайший острый предмет и начала колоть меня, я бы не больше удивился ее вспышке.

— Он изменял с той другой сучкой годами. Долгие годы моя мать сидела в этом браке без любви и позволяла ему делать все, что он хотел. Она приняла его словесные оскорбления и блуд без единого обета! И когда она наконец нашла то, что дало ей покой, я…

Ее голос прервался, а лицо внезапно изменилось от искреннего гнева к глубокому унынию. Ее сердце было разбито. Она была сломлена в течение многих лет. Я просто никогда не замечал этого.

Раздается тихий успокаивающий голос новичка:

— Что ты сделала, Наоми? — Как будто Бет пытается выпустить из него яд. Ей нужно было, чтобы Наоми произнесла эти слова, чтобы они вырвались из ее души. Они должны были выходить, как рвота при плохой пище.

— Я вытащил его из нее! Я и это проклятое чудовище убили мою мать!

После того как она закончила, мы все трое сидели в тишине. Единственный звук, который мы слышим, — это тяжелое дыхание Наоми. Я ошеломлен. Никогда, за все годы нашего знакомства, я даже не подозревал, что она скрывает эту страшную тайну. Я не могу представить, каково это было. Мучительное чувство вины за то, что она стала причиной смерти матери, и гнев, который она испытывала по отношению к отцу. Боже мой! Как она могла функционировать?

— Где твой отец, Наоми? — спросила Бет мгновение спустя. Наоми бросает на нее сердитый взгляд и сплевывает:

-В тюрьме, где его изнасилуют в любой день, если в мире есть хоть какая-то справедливость. «В ее голосе нет ничего, кроме ненависти».

БЭТ решает, что нам нужно сделать пятиминутный перерыв. Наоми нужно успокоиться. Мне нужно дышать свежим воздухом. Бет приказывает мне выйти на улицу и вернуться, когда я буду готова.

Когда я возвращаюсь, Наоми становится спокойнее. Ее лицо залито слезами, макияж на нуле, но гнев и ярость просто кипят внутри нее. Она увидела меня и бросилась в мои объятия. Я обнимаю ее, и мы обнимаемся несколько мгновений, прежде чем сесть.

«Теперь я чувствую, что мы к чему-то пришли», — говорит Бет своим обычно бодрым голосом. Мы оба смотрим на нее как на сумасшедшую. Но это ее не останавливает.

— У вас есть вопросы, Джош? — Она говорит, глядя на мой блокнот. Мне даже не пришло в голову ничего записать, хотя мысли вихрем проносятся в моем мозгу.

— Я думаю, первый вопрос. Почему? Почему ты никогда не говорил мне об этом? Мы женаты уже восемь лет. Почему ты обманывал меня все эти годы?

Наоми смотрит на пол и всхлипывает. Она смотрит на Бет как на помощницу, а та просто сидит и кивает.

«Я не хотел об этом думать, Джош». Я похоронил свою ненависть в своем прошлом. Мне было проще считать их обоих мертвыми. Они были мертвы для меня. Ты никогда не встретишь мою. Кенни. Не было необходимости вдаваться в подробности.

Я знаю, что должен был проявить здесь сострадание и выяснить, откуда все это взялось. Но я не хочу. Я чувствую свой собственный гнев.

«Так ты просто лгал мне на протяжении всего нашего брака!» После всего того доверия, которое я тебе оказал. Ты солгал мне, Нео!

Она наполнена слезами.

— Я знаю, Джош. Я знаю.

Пока мы с Наоми обменивались замечаниями, Бет сидела, кивая головой и что-то записывая в блокнот. Но она не прерывала наш диалог. Наконец, она почувствовала необходимость вмешаться.

— У меня вопрос, Наоми. Почему вы решили сразу связаться с Джошем? Почему вам было трудно отказаться от своей свободы?

Наоми показалось, что у нее в голове загорелась лампочка.

«Я никогда не хотела, чтобы мужчина владел мной». Я не могла смириться с мыслью, что буду такой же несчастной, как моя мать», — сказала она вслух, но звучало это так, будто она говорила сама с собой. Бет просто откинулась на стуле и кивнула.

— Когда вы играли в эту игру, ощущали ли вы то чувство свободы, которое было у вас до Джоша?

Наоми кивнула и посмотрела на пол.

«Так если эта свобода так важна для тебя, почему ты вышла за него замуж?».

Если когда-либо и был хороший вопрос, то это был идеальный вопрос.

-потому что мне это нравится. Мне кажется, что он никогда не захочет причинить мне боль. Он.

-. . полная противоположность своему отцу? — Обещание вмешивается. Наоми смотрит на нее мгновение, затем опускает глаза и кивает.

— Мы почти уложились во времени, но все идет так хорошо, что я собираюсь отложить следующую встречу. Дайте мне секунду, ребята? — Мы утвердительно киваем, когда она выходит, чтобы поговорить со своим секретарем. Когда она вернулась, мы продолжили.

-Мы подошли к тому моменту, когда я думаю, что мы должны изучить роман, который у вас был. Расскажи мне еще раз об этом человеке, Наоми.

Декабрь 2014 года.

С возвращением игры через Криса — ботинка — наша феерия постепенно набирала обороты. Баланс нашей жизни немного сместился. Все казалось более живым и захватывающим. Даже такие невинные вещи, как помощь моей жене в приготовлении ужина, проверяли нашу решимость не прикасаться друг к другу.

Мы начали играть в новых границах, которые мы установили. Вечером Наоми снова пошла в торговый центр и купила туфли. Она не просто получила скидку, она получила их бесплатно. Ну, я имею в виду, она не платила за них денег. Но это стоило ей свистка в задней части магазина. Эта пара обуви стала для нас своеобразным трофеем.

Новые рубежи стали правилами игры. Конечно, мы никогда не записывали их, но мы говорили о них, уточняя наши ожидания. Правила поведения были следующими:

1. Никогда не играйте с друзьями. Невинный флирт с друзьями мужа был в порядке вещей, поскольку я тоже был виновен в этом с их женами, но никаких «пьяных» действий, которым мы обычно предавались. Мы поняли, какой грязной она может стать, если мы продолжим идти по этому пути.

2. Сильный флирт и привязанность к другим мужчинам — это прекрасно, но никогда под одеждой, если есть три правила.

3. Все, что было сделано, согласовано и спланировано нами до того, как это произошло. Никаких заминок ни в деле Ренальдо, ни на мальчишнике.

4. Конечно, самое главное правило: она никогда не должна заниматься сексом с другим мужчиной вне рамок игры. Любой сексуальный контакт, который она имела с другим мужчиной, должен быть приятным для нас в нашей собственной сексуальной жизни.

Игра уже не была такой возмутительной, как раньше. За исключением Криса и некоторых других, мы действительно не так часто играли с включением реального секса. Было несколько шутов и мини (не считая Криса), но мы не зашли так далеко, как с Ренальдо. Мы приберегли настоящий секс для собственной спальни.

Были времена, когда мы играли несколько раз в неделю. В основном это был просто эксгибиционизм на публике или флирт, чтобы увидеть, что она может покрыть парней. Перерывы между ставками можно наверстать за месяц. Не было установлено никаких временных рамок. Но сама возможность игры заставила нас разгорячиться. Знание того, что всегда есть возможность поиграть в эту игру, давало нам заряд бодрости в собственной спальне. У Наоми было идеальное сочетание «свободы», которая заставляла ее искриться, и любящего брака, который поддерживал ее на земле. Это делало ее счастливой, что, в свою очередь, делало счастливым меня. Это сработало.

Наверняка у всех на уме вопрос: получил ли я такую же «свободу», как она? Неужели я думал, что она позволит мне трахать других женщин?

Честно говоря, я не знаю. Эрта не было. Я думаю, она разрешит. Она была честна. Хотела ли она того же, что и я? Нет, черт возьми. Я уверен, что ей бы это не понравилось. Но я верю, что она не отказала бы мне, что ее все устраивает, как бы она этого ни хотела.

Давайте будем честными. Мы с Наоми глубоко любили друг друга. Мы никогда не пытались скрыть эту любовь на публике. Женщины реже испытывают осуждение по отношению к мужчине, когда он открыто демонстрирует любовь и привязанность к своей жене. Если бы этот мужчина, демонстрирующий всю эту уверенность, признаки «любви» к своей жене, развернулся после того, как он развернулся и попытался соблазнить ее в постели, она бы скорее притормозила, чем зажглась. Все, что делало его привлекательным раньше, теперь делает его похожим на скользкую змею. Она действительно пожалела бы его жену. По крайней мере, одна достойная женщина, а это единственный тип женщин, о которых я забочусь.

С другой стороны, мужчины — это собаки. Простой и понятный. Мы не рассчитываем на них в долгосрочной перспективе. Если женщина целует своего мужа и говорит ему, что он единственный для нее, а потом разворачивается и пытается соблазнить другого парня, он, вероятно, счастлив. Психически он принимает то, что ему явно не принадлежит. Каждый раз вставляя в нее свой член, он не будет думать о том, что ничего не замечает, ожидая дома возвращения жены.

Когда мы (мужчины) можем претендовать на приз, предназначенный для кого-то другого, мы испытываем чувство превосходства. Мы как будто побеждаем этого человека. Мы становимся более великим человеком, чем он. Именно поэтому мы чаще всего слышим чужую жену. Нам нет дела до ее морали. Черт, чем меньше моральных принципов, тем лучше в краткосрочной перспективе. Пока мы можем сказать «был там, сделал это», мы чувствуем эту запретную гордость. И нам это нравится.

Я знаю, что обобщаю. Конечно, не все мужчины такие. Но я готов утверждать, что все мы знаем хотя бы одного такого человека. Я также готов утверждать, что многие «последователи правил» втайне фантазируют о том, чтобы стать таковыми, и если такая возможность существует. Существуют тысячи порнофильмов, которые используют именно этот сюжет для реализации мужских фантазий.

Так что у меня не было возможности, что Наоми должна с кем-то спать. Единственный способ затащить женщину в постель — это притвориться, что наши отношения имеют шанс перерасти в нечто большее. После того, как я разбил ей сердце (да, она все еще действовала на меня), я не смог сделать это с другой женщиной.

Кроме того, я не очень-то хотел другую женщину. Я получил от Наоми больше секса, чем царь Соломон получил от тысячи своих наложниц. Огонь, зажженный в нем, снова разгорелся с новой силой. Были моменты, когда мне приходилось использовать свой фаллоимитатор и язык, чтобы заставить его кончить, потому что у меня не хватало сил. Честно говоря, мне не нужно было больше секса.

Да, ребята, я вас понял. Счастливая марионетка остается верной, пока ее бесполезный жрец-шлюха делает крючки и пощипывания по всему трехгосударственному району. Как пожелаете. Я была счастлива. Она была счастлива. Генри был счастлив. Какой вред он принес?

Несколько месяцев мы были счастливы. Эпизод с Крисом произошел в декабре, и мы играли, наслаждались и веселились до Дня труда. Потом все начало ускользать. Да, я знаю, что вы этого ждали. Ну вот, это случилось.

Все началось с того, что однажды вечером она пришла домой с работы в плохом настроении. Она не дала мне ни простого поцелуя, ни приветствия. Она просто вошла в нашу спальню и закрыла дверь.

Я подумал, что это очень странно, но не настолько, чтобы посылать какие-то предупреждающие сигналы. Поэтому я продолжал проводить вечер с Генри, время от времени поднимая глаза и удивляя жену. Она не спускалась весь вечер.

Когда я поднялся в спальню, она лежала в темноте. Случайный наблюдатель мог бы подумать, что она спит, но я знал, что это не так. Ее дыхание было поверхностным. Она была в полном сознании.

Я принял душ и забрался в кровать рядом с ней. Она стояла лицом ко мне, поэтому я прижал ее к нему и обхватил рукой за талию. Я почувствовал, как она схватила его и оттолкнула.

— Пожалуйста, милый. Не сегодня.

Я был ошеломлен! Она никогда не отталкивала мои проявления привязанности. На самом деле, только сегодня утром мне пришлось оторвать ее от себя, чтобы успеть на работу вовремя. Что может измениться за один день?

Потный, я вернулся на свою сторону кровати. Мы лежали в тишине, вместе, но в совершенно разных мирах.

Я забеспокоился еще больше, когда почувствовал, как кровать рядом со мной сотрясается от ее беззвучных рыданий.

Я пришел к выводу, что на работе что-то случилось. Это было единственное, что было между утром и вечером. Она

Уволен? Кто-то что-то с ней сделал? Мой разум пытался осмыслить его трансформацию, но ничего не происходило. Я знал, что единственный способ узнать это — если моя жена сама заговорит со мной.

Это было началом нашего ада. После той ночи все признаки привязанности к Наоми прекратились. Она стала совершенно другим человеком. Она не смеялась. Она не хотела быть рядом со мной. Она не хотела играть в эту игру. Черт, она даже не флиртовала. Ее манера поведения стала замкнутой и угрюмой.

Каждый день она уходила на работу, возвращалась домой и сразу шла в спальню. Когда я попытался привлечь ее внимание, она разозлилась и бросила меня. Честно говоря, я не знал, что делать.

Через три недели после ее внезапного преображения с меня было достаточно. Я старалась быть терпеливой. Я пыталась с любовью выудить из него объяснение. Я даже пытался подкупить его. Все это встретило враждебную реакцию.

Поэтому, когда она ушла на работу, я отвезла Генри к сестре на некоторое время. Я сказал ей, что мне нужно поговорить с Наоми, и попросил Генри не вмешиваться.

Когда она вернулась домой в своем обычном странном состоянии и попыталась проскользнуть мимо меня в спальню, я схватил ее за руку.

— Наоми, что, черт возьми, с тобой происходит?

— Отпусти меня, Джош. Я не хочу обсуждать это с вами сегодня. У меня нет сил. «Она даже не посмотрела мне в глаза, говоря это».

— Отлично. Тогда скажите мне, куда отправить бумаги.

Это привлекло ее внимание.

«Ты знаешь, о каких бумагах я говорю». Если ты вдруг перешел от любви ко мне к ненависти, то хотя бы имей приличие сказать почему. Как бы я тебя ни любила, я не хочу жить с человеком, который не хочет быть рядом со мной.

Я увидел, как она сделала шаг назад и впервые за несколько недель посмотрела мне в глаза. Ее лицо смягчилось и стало несчастным. Я даже заметил, что ее глаза были затуманены.

— Что с нами происходит, Нао? Что я сделал?

Слезы мгновенно потекли по моему лицу. Она отвернулась от меня, и я увидел, что все ее тело обмякло.

— О, Джош! Пожалуйста, не оставляй меня!» — кричала она, бросаясь ко мне. Я схватил ее и притянул к себе, когда ее плач перешел от тихого сопения к громким рыданиям. Я была так счастлива, что решила оставить Генри на некоторое время в доме моей сестры.

Что случилось, Нао? Ты должна сказать мне, дорогая. Я схожу с ума. Я не знаю, что делать.

«Пожалуйста, не заставляй меня говорить тебе, Джош. Прости, что я такая стерва. Пожалуйста. Я не хочу, чтобы ты меня ненавидела.

Я нежно поглаживал ее шею, а ее щека прижималась к моей груди. Ее слезы не переставали литься. Ее тело содрогалось от рыданий.

«Я никогда не смогу ненавидеть тебя, дорогая. Ты не можешь сделать ничего, чтобы заставить меня ненавидеть тебя.

Джош, я изменила тебе.

…за исключением этого.

Сентябрь 2015 года.

«Итак, Наоми, расскажи мне, как начался твой роман», — категорично заявила Бет. Я не знаю, насколько она спокойна. Мой желудок практически застрял в горле. Я ждал, когда мы затронем эту тему, и теперь, когда она здесь, я не хочу об этом слышать.

Мы с Наоми не обсуждали детали, связанные с этим романом. Мы не могли без того, чтобы я не злился, а она не чувствовала себя дерьмом. Теперь, когда Бет была беспристрастным посредником, у меня не было другого выбора, кроме как смириться и терпеть.

Марк стал менеджером после того, как Фил ушел работать в Walmart. В течение недели он домогался всех женщин. Он даже подошел к некоторым клиентам. Просто отмахнулся от него, как от придурка.

Она смотрит на меня, чтобы увидеть, как я поглощаю его. Должен признаться, мне было тяжело это слушать. Ситуация еще не успела ухудшиться, а я уже был болен.

«Из-за игры, в которую мы с Джошем играли, я иногда позволяла мужчинам флиртовать со мной. Время от времени я натыкалась на парней, которые пытались тайком лапать меня то тут, то там. Иногда я позволяла себе это делать и притворялась наивной, потому что знала, что мы с Джошем будем использовать его позже.

— Однажды Марк заметил, что один из моих клиентов начал флиртовать. Он также заметил, что я ничего не сделала, чтобы остановить его. Через некоторое время он затолкал меня в шкаф и сказал, что раз он знает, что тренировки со мной дадут ему все это, то он хочет записаться на бесплатные занятия.

«Поскольку он мне больше не нравился, я дал ему пощечину и сказал, чтобы он убирался отсюда. Это была не легкая пощечина. Я действительно ударил его со всей силы. Все его лицо было почти сгорбленным. Когда он снова посмотрел на меня, я подумала, что он собирается рассердиться. Но он улыбнулся. Он сказал, что «предпочитает трахать меня». Он также сказал, что ему «нравится этот грубый материал». Кто-то вошел и потревожил нас, поэтому в тот день он оставил меня одну.

«Но он начал неустанно преследовать меня. Каждый день он делал непристойные замечания о том, что мы «тренируемся» вместе. Чем больше я его видела, тем больше я его ненавидела.

Помимо того, что он был засранцем, он был еще и хулиганом. Он кричал на людей, которые совершали ошибки, называл их глупыми и медлительными. Он довел одну из девушек до слез, назвав ее «тупицей».

Поэтому я просто игнорировал его. И вот однажды я встретил его жену. Она говорила так тихо и была такой застенчивой. Казалось, в его присутствии она боялась даже рот открыть. Он называл ее разными именами, например, «тупая киска» и «испуганная сучка». Я ненавидела это! Но я также ненавидела ее за то, что она позволила ему так поступить с ней.

Я смотрю на ставку и вижу, как она понимающе кивает, как будто свет наконец-то засиял. Кусочки начали вставать на свои места. Наоми зашла слишком далеко в своей истории, чтобы увидеть, как соединяются точки.

— И после того, как она загнала меня в угол в раздевалке, когда спортзал уже закрывался. Он попросил меня провести тренинг один на один. Я спросил его, как насчет его жены. Он сказал:

— к черту эту сучью мышь. Я хочу тебя.

Наоми на мгновение прерывает рассказ и пытается вытереть нос рукавом. Обещание протягивает ей салфетку и дает Наоми минуту, чтобы успокоиться.

— Что ты чувствовала, когда назвала свою жену «сучьей мышкой», Наоми? — Обещание направило ее. Я знал, к чему она клонит. Все начало складываться.

— В тот момент я был в такой ярости! Я даже ударил его по лицу. Я выбил кровь из его губ и все такое. Он просто посмотрел на меня и усмехнулся.

— Это все, на что ты способна, сучка? — Он спросил.

Затем он схватил меня за запястья и поцеловал. Вообще-то, это был не поцелуй. Скорее, он засунул свой язык мне в горло. Отпустив его запястье, я оттолкнула его от себя. В то же время я, должно быть, схватил его за рубашку или что-то в этом роде, потому что она порвалась. Я видела царапины на его груди, которые, как я думаю, остались от моих ногтей, когда я порвала его рубашку. Он провел пальцами по царапинам и слизал с них кровь.

— Иди к папочке, сучка!

После этого все было как в тумане. Мы срывали друг с друга одежду. Я трахала его прямо на полу. Я была в ярости все время, пока делала это. Я был им. Я ударил его по лицу. Я назвал его никчемным куском дерьма. И это закончилось так сильно, что он почти потерял сознание.

Ее последнее высказывание задело меня за живое. Но удивительно, что это было не так болезненно, потому что я начала понимать, откуда все это исходит. БЭТ сделал все очевидным.

— Как это выглядело, Наоми?

Когда я услышал, как она описывает этого человека, мои глаза полностью открылись. Теперь это уже не могло быть просто совпадением. Я помню фотографию, которая была видна в том фотоальбоме. Сама того не осознавая, я нарушила одно из правил и прервала Наоми:

— Боже мой, Наоми! Вы описываете своего отца!

Осознание этого обрушилось на Наоми как тонна кирпичей. Она сильно вздрогнула.

— Боже мой. Я облажался!

Я обнимаю ее, когда она снова начинает всхлипывать. БЭТ даже нарушает протокол и переходит на нашу сторону.

— Нет, милая. Ты не облажался. Вы так долго держали этих демонов внутри себя, что не можете понять их или вывести наружу», — говорит она, успокаивающе поглаживая руку Наоми.

«Но я трахалась со своим отцом!»

Бет качает головой.

— Нет, дорогая. Нет. «E». С твоим отцом. — Я заметила, что Бет испытывает отвращение к проклятиям и старается избегать их. — Он в тюрьме. У вас был секс с кем-то, кто напоминал вам о нем. Вы пытались изгнать своих демонов.

Всхлипывания немного стихают, и пари продолжается:

— Когда вы с Марком были вместе, что вы чувствовали?

— Я ненавидела это. Я ненавидел его жену. Я ненавидела себя.

— Что заставило вас вернуться к нему?

Наоми задумалась на мгновение и тихо всхлипнула.

— Неважно, что я с ним делал, он продолжал преследовать меня. Как несчастный щенок. Он был несчастен, и я тоже.

Бет смотрит на меня и видит, что у меня есть вопрос, хотя я его не записала. Она кивает, чтобы я продолжал.

«Почему ты не сказал мне об этом, Нео?» Ты должен был сказать мне.

Она смотрит на меня самыми печальными глазами, которые я когда-либо видел.

«Мне было неловко, Джош. Впервые в жизни мне было стыдно за то, что я делаю. Я ненавидела себя за то, что трахалась с ним. Это заставило меня чувствовать себя подавленным. Но это также помогло мне почувствовать себя сильнее, чем когда-либо. Я не хотела, чтобы ты видел меня такой. Он знал, что часть меня была способна сделать то, что я сделала с ним. Я увидел, на какую ярость я был способен.

Бет возвращается и садится в кресло. Впервые с тех пор, как все это началось, я смотрю на нас с оптимизмом. Конечно, нам сейчас очень больно, но это потому, что мы только что вышли из операционной, свободные от рака.

— Я думаю, сейчас самое время остановиться. Наоми, ты была великолепна сегодня! Такой смелый. Наоми краснеет и улыбается, когда Бет аплодирует ей.

«Но прежде чем вы оба уйдете, я должен сказать тебе, Наоми, вот в чем дело. Чтобы полностью избавиться от этого демона, вы должны противостоять ему. И я говорю об этом буквально. У вас есть возможность и средства освободиться. Но для этого нужно сделать что-то, что вам не понравится.

Мы сидим и выжидающе смотрим на Бет. Ее лицо убийственно серьезно, но в то же время обнадеживающе.

«Ты должна простить своего отца. Я думаю, вам следует посетить его и встретиться лицом к лицу. Расскажите ему все то, что вы не могли сказать, когда были моложе. Я думаю, вам это нужно, чтобы простить его. Только тогда вы сможете простить себя и исцелиться.

И снова моя жена кажется неуверенной в себе. Если бы Бет сказала ей нырнуть с головой в змеиную яму, Наоми посмотрела бы на нее с большим энтузиазмом, чем сейчас. Она смотрит на меня, словно пытаясь понять, что я думаю по этому поводу. Я улыбаюсь ей и нежно глажу ее по щеке.

«Ты самая сильная женщина, которую я когда-либо знал. Если кто и может убить этого проклятого демона, так это ты, милая. И я буду рядом с вами на каждом шагу. Все ее лицо озаряется улыбкой, когда она крепко обхватывает меня руками за шею. Она практически душит меня, но сейчас это не имеет значения. Я смотрю через ее плечо и вижу, как Бет подмигивает мне, как бы говоря: «Хорошая работа, Джош. Очень хорошо».