Илзе. Часть 1 — порно рассказ
Автор.
— «Лес, мы хотим секса», — сказал Артур негромко, с придыханием. В глазах молдавского красавца отражался пляшущий свет свечной палочки, брошенной на крышку от банки.
— Илзе», — повторил Артур более интимно и положил руку с длинными музыкальными пальцами на его голое колено,
— «Я тоже хочу тебя, я, Сун-о-о…».
Правильно: «С пощечиной», — скандирует. Слава, то есть я, сидел по другую сторону от Илзе и молчал. С самого начала я заняла пассивно-выжидательную позицию, как и мой друг, чтобы выступить в роли соблазнителя, для которого он казался более подходящим.
Затухающее пламя воспламенило черствую газету, лежавшую на перевернутом деревянном ящике, придвинутом вплотную к нам; бутылку красного полусладкого и три граненых стакана. Тут же блестела фальшивым золотом жестянка без этикетки, набитая окурками. Мы сидели в ряд на валике, покрытом тощим комовским матрасом, от которого исходил кислый запах.
Мы с Артуром и, прижатая к нашим телам, латышская девушка Илзе, бесцветное создание 26 лет, с длинными каштановыми волосами и отсутствующим выражением лица. За пределами освещенного пятачка пространство строительного вагончика тонуло во тьме и казалось бесконечным. Где-то там, в его нутре, спала, укрывшись стеганой курткой, дочь Илзе, пятилетняя девочка Эрика.
— Илзе … — Артур продолжал влажно блестеть, но девушка мягко прервала его, повернувшись к нам обоим:
— Парни… ну, я не знаю… я, вместе, сразу.
Я по-прежнему молчал. Но Артур, услышав неуверенность в голосе Илзе, почувствовал близкий успех своих дипломатических усилий.
«Солнышко, мы очень хотим тебя», — присутствовал он, с силой обхватив колено своей девочки и склонив голову к уху Илзе.
— ‘Ну, пойми нас, дорогая, что тебе за это будет…’ и далее в том же духе.
Ну, я не знаю, — сказала девушка. — «Я могу это выдержать, конечно, психологически… пусть я, по крайней мере, не сразу, но с другой стороны…».
Глаза Артура вспыхнули торжествующим огнем, когда он отстранился от Илзе и выразительно посмотрел на меня.
«Хорошо, — сказал я, — я пойду». Оттолкнув левой рукой кляп, а правой — колено девушки за то, что она не была занята пятью Артурами, я встал и, осторожно ступая по железному полу, дошел до выхода из трейлера. Сзади раздался оглушительный шум. Я обернулся. Запустив пальцы в длинные волосы Илзе, Артур жадно прильнул к губам девушки. Другая рука молдавского сексуального террориста работала под коротким подолом юбки защитного цвета. Я вздохнул и вышел из дома.
Тем летом нас, курсантов военного училища, отправили на стажировку в Ригу. После прибытия на место расположения нашего взвода три или четыре подразделения были разбросаны по разным воинским частям. Я, мой молдавский друг Артур и еще один герой, имя которого история не сохранила, служили в военно-строительной части, расположенной почти в самом центре столицы Латвии, тогда еще Латвийской ССР. Уставший майор с латышской фамилией и русскими покровителями имени Иван Михалыч Берзиньш с равнодушным видом признался:
— Мальчики, вы, главное, посещайте утреннее построение. А там, как хотите — в Юрмале или еще где… поймите, что дело молодое. Но только так, чтобы ночью — в блоке. А потом гуляй, ищи тебя потом…
Мы восторженно смотрели друг на друга. Стажировка обещала быть интенсивной и плодотворной.
Следуя указаниям компании, мы регулярно посещали утренние построения. Потом солдата перевозили на работу, а мы, одетые как на гражданке, пускались во все тяжкие, которые только можно было найти в Риге, городе, официально еще советском, но на деле уже насквозь капиталистическом. Один из нашей команды вскоре переехал к своим родственникам, и установка стала строго раз в день освещать парадную площадку по утрам.
И Артур, и я продолжали жить в казарме, куда возвращались только на ночь. Остальное время мы, как голодные волки в поисках добычи, бродили по улицам пляжей Риги и Юрмалы, ища все новые и новые знакомства с латвийскими девушками, которые просто ошеломляли нас своей доступностью. «Секс — не повод для свиданий», — любили повторять мы и начинали считать признаком неудачного свидания с уже знакомыми девушками.
В один из таких счастливых дней мы с Артуром сидели на площади, названной в честь Кришана Барона, с ударением на первый слог. Кто был этот достойный спутник, мы не стали выяснять, для простоты скрестив его с Красным Бароном. С видом на бюст мы расположились на скамейке, с пивом и сигаретами. Приседая под лучами, которые не июльские, и размышляя вслух, как скоро соберется дождь. Дождь здесь шел каждый день. Пусть он был слабым, пусть кратковременным, но это был обязательный атрибут рижской погоды, однако он не сильно напрягал нас.
Мрачно зажмурившись и потягивая местное пиво из бутылок с яркими, почти инопланетными этикетками, мы обсуждали проходящих мимо девушек. Оценивая их привлекательность по степени приближения к тому, что мы назвали финским вариантом. То есть стройные, тонкие фигуры и — обязательно — длинные, прямые и белые, как выстиранный холст. Молодая женщина, сжавшаяся на нашей скамейке, не подходит под эти критерии. Ее волосы, хотя и длинные, были скорее светлыми, а не белесыми. Неприметная светлая блузка без рукавов была слишком свободной, чтобы подчеркнуть достоинства бюста. Впечатление от внешности девушки несколько спасала короткая юбка, обнажавшая загорелые бедра, когда их обладательница сидела на скамейке.
«Привет, ребята», — вежливо поприветствовала нас то ли девушка, то ли молодой человек; дальше определить его возраст было довольно сложно. Отсутствие косметики и небольшие морщинки в уголках глаз контрастировали с гладкой кожей его ног и стройной фигурой.
Мы объясняли жестами и междометиями, что гостям всегда рады, особенно таким… примерял мой друг и коллега Артур, высокий молдаванин с огненно-черными волосами, черными глазами и орлиным носом; классический латинский мачо, который, как мне иногда казалось, был на гормонах.
Знакомясь с девушками, Артур каждый раз разыгрывал один и тот же сценарий оперетты, неистово закатывая глаза и делая Мерлику необычайно длинные комплименты. Удивительно, но в подавляющем большинстве случаев срабатывала такая примитивная линия поведения, кладущая заветную добычу к ногам (или в постель) страстного охотника женского пола. Постепенно я привыкла к этому и научилась вести себя в отличие от Артура — сдержанно, но многозначительно молчать. С тех пор наш тандем на любовном фронте практически ничего не знал.
Извинившись, Илзе (мы уже успели узнать друг друга) попросила сигарету. Когда Артур готовил из зажигалки, к нам подбежала девочка лет пяти, отделившаяся от стада детей, игравших у фонтана.
— Мамочка, мамочка, дай мне денег на мороженое, там тетушка продает!
— Познакомьтесь с мальчиками, это Эрика, моя дочь. Эрика, поздоровайся с дядями», — сказала Илзе, растерянно оглядывая скамейку. Потом я заметил, что у нее нет сумки.
Эрика, мы забыли деньги дома», — в голосе Илзе прозвучала скрытая горечь.
«Так давайте вернемся и заберем его», — настаивала девушка.
— Нет, милая, мы не пойдем домой. Папа там, и он поклянется…
«Возьмите», — протянул я Эрике купюру. Девочка вопросительно посмотрела на мать и, не услышав возражений, схватила деньги и поскакала обратно к фонтану.
— «Илзе, почему папа вдруг стал ругаться?», — спросил я молодую женщину, которая с грустью провожала взглядом удаляющуюся детскую фигурку. Илзе вздохнула.
— Мы ушли из дома. Это заставило меня нервничать. Как они переехали сюда из Вентспилса, полного упреков. Это не так, это…
А сегодня он даже смирился с тем, что Эрика, мол, не от него. Ну, я взял его в одну руку и ушел. Я даже ничего не взял с собой, ни денег, ни документов…
Мы с Артуром посмотрели друг на друга. Ничего себе поворот событий…
— Илзе-е… — навязчиво сказал мачо-мужчина, накрывая руку девушки своей. Я чуть не перегрузился. «Маньяк», — подумал я про себя.
— Илзе-е, — продолжал Артур, — ну, и что ты теперь собираешься делать?
Я возвращаюсь к матери в Вентспилс», — решительно покачала она головой, с силой выдохнула дым и выбросила сигарету в урну, стоявшую у скамейки. «Только теперь я не пойду домой», — подытожила девушка. — Когда злится, просто злится. Может быть, поднимите руку. Я не хочу, чтобы Эрика видела. Дайте ей остыть. Я собираю свои вещи и уезжаю завтра. А сегодня… вот, — Илзе, встав, достала из кармана юбки листок бумаги и протянула его Артуру. Он взял листок бумаги, и я, склонившись над плечом друга, прочитал: «Сдается квартира». И номер телефона.
«Но денег нет», — с досадой сказала девушка. Как я могла забыть свою сумочку? Дай мне еще сигарету, пожалуйста.
Закурив сигарету, Илзе молча смотрела на фонтан, где в толпе детей мелькало цветастое платье ее дочери. Локти девушки опирались на колени, подбородок лежал на ладонях; вся ее поза олицетворяла мучительную медитацию…
Артур медленно повернул голову в мою сторону и вопросительно поднял свои густые черные брови. И я просто медленно кивнула ему, закрыв глаза для убедительности. Мы понимали друг друга без слов.
Накануне мы с Артуром совершили финансовую операцию, простую, но очень обогатившую нас. Неожиданно наткнувшись на неприметный табачный киоск, мы обнаружили небывалое изобилие болгарских сигарет, дефицитных в то время. Однако в то время дефицитными были абсолютно все табачные изделия, а не только болгарские. Но этот киоск, который мы чудом выделили среди других грязных, полуразрушенных зданий вокзала, оказался для нас настоящим подарком судьбы.
Купив сигареты на все деньги, мы прошли несколько кварталов до центра и положили по образцу каждой марки на перила возле подземного перехода. Он стоял неподалеку и многозначительно смотрел на прохожих. Результат не заставил себя ждать — за полчаса мы продали все, с наценкой 50 копеек за пачку. Мы не могли поделить деньги. Они, в виде скомканных бумажек и монет разного номинала, теперь тянулись к нагрудному карману моей застегнутой джинсовой рубашки.