Что-то подозрительное — шок и трепет — порно рассказ

Что-то сомнительное — шок и трепет

Something Fishy — Shock And Awe by BlackHeart93

Миллион раз миллион совершенно потрясенных мужей говорили: «Моя жизнь была идеальной, пока однажды не стала таковой». И, как и они, я думала, что моя жизнь была идеальной, пока однажды не стала таковой.

Я Блейк Рэмси. В 31 год я был счастливым и довольным человеком. На том этапе жизни все шло хорошо. У меня была отличная работа, я занимался космическими проектами для подразделения крупной космической компании под названием Space Conquest, и я хорошо зарабатывал. Мы работали над контрактом с НАСА на разработку пилотируемого космического корабля следующего поколения после Space-X Dragon и Boeing Starliner. Это должен был быть крылатый космический корабль, который приземлялся как самолет. В отличие от Space Shuttle, он был предназначен только для пассажиров — их было восемь. Он был похож на X-37B ВВС, только больше. Как и X-37B, он будет приземляться полностью под автоматическим управлением, без участия пилота.

Моя часть проекта включала в себя систему эвакуации. В случае неисправности каждый член экипажа будет катапультироваться в своей собственной капсуле, находящейся под давлением. Выход может быть инициирован на любом этапе полета: при запуске и подъеме, а также в любой момент при входе в атмосферу. Это была работа мечты аэрокосмического инженера.

У меня семь лет была замечательная жена по имени Трейси и трое замечательных детей: семилетний мальчик по имени Тайлер и шестилетние девочки-близнецы по имени Бет и Эмили. Моя жена и дети были центром моей жизни, и я следил за тем, чтобы моя работа не мешала мне проводить время с семьей.

Мои родители были живы и здоровы, как и родители Трейси. Оба родителя жили в часе езды от нас, обожали своих внуков и навещали нас, когда могли. Кроме того, неподалеку жила замужняя сестра Трейси, Люси. У нас с Трейси был дом с четырьмя спальнями в районе с высшим средним классом и прекрасными соседями. У Тайлера была своя комната, а близнецы жили в одной комнате. Четвертую спальню мы оставили для гостей. В конце концов, каждой девочке понадобится своя спальня. Когда придет время, мы достроим подвал, превратив его в апартаменты.

Я встретил свою прекрасную жену Трейси, когда учился в аспирантуре. Между бакалавриатом и магистратурой я отслужил четыре года в морской пехоте, чтобы иметь право на образовательные льготы для ветеранов. Она была моложе, и мы быстро полюбили друг друга. Мы поженились через месяц после окончания школы. Я окончил университет по специальности «аэрокосмическая техника» и получил отличную работу. Когда Трейси окончила колледж, она пошла работать в юридическую фирму помощником юриста.

Трейси уволилась с работы два года спустя, когда родился наш сын Тайлер. Всего год спустя Трейси родила наших дочерей-близнецов. Наша жизнь была идеальной, Бет и Эмили ходили в детский сад. Трейси вернулась на работу в юридическую фирму.

Я должен был предвидеть это, но я был ослеплен верой в полную верность моей жены. Я думал, что она была влюблена в меня так же сильно, как и я в нее. Оглядываясь назад, я вижу, что все знаки, казалось, были на моем лице. Трейси стала одеваться более вызывающе. Наша сексуальная жизнь из частой превратилась в гораздо менее частую. Трейси работала больше часов и отвечала пренебрежительно, когда я спрашивал ее о чрезмерных часах на работе. Когда я спросил ее о том, что она не уделяет должного времени мне и нашим детям, она сказала мне, что работает на старшего партнера. Она сказала мне: «Это отличная возможность для карьерного роста и поможет нам в финансовом плане в будущем».

Я встречался с ее начальником, Стэнли Кроссом, несколько раз до «того дня» на нескольких светских мероприятиях и на рождественской вечеринке компании. Он был старшим партнером, основавшим юридическую фирму под названием Stanley Cross and Partners, Solicitors. Для меня он был идиотом. Он был уверен в себе и пренебрежительно относился ко мне. Он мне сразу не понравился. Несколько раз, когда я приходила в офис Трейси, чтобы пригласить ее на обед, Кросс, казалось, владел собой и неохотно выпускал ее из кабинета. Я наблюдал за каждым романтическим взаимодействием между Трейси и ее боссом. Если это и было, то я не заметил этого в то время.

Лейна выпала из аппарата искусственной вентиляции легких как раз в тот момент, когда близнецы закончили год посещения детского сада. После последнего дня Тайлер, Бет и Эмили собирались провести выходные с моими родителями. Я с нетерпением ждал хороших выходных с Трейси, чтобы попытаться оживить свои отношения и личную жизнь.

Я забрала детей из школы и отвезла их к родителям, прежде чем вернуться домой, так что, по плану, было приятно поужинать и сходить в кино наедине с Трейси. Когда я вошла в кухню, Трейси спускалась по лестнице. На ней было короткое черное коктейльное платье с глубоким вырезом, подчеркивающим ее большую грудь. На ней были черные туфли с высокими берцами. Ее волосы были распущены по плечам и завиты до совершенства. Она покрасила его для ночного выхода в город. Она выглядела чрезвычайно сексуально.

— Леле, милая, ты выглядишь сексуально. Если бы ты сказал мне, что мы уезжаем, я бы быстро поехала домой. Дайте мне несколько минут, чтобы помыться и переодеться, и я буду готова к отъезду. Куда мы идем?

На лице Трейси появилась улыбка, которой не было на ее лице. Мы (она подчеркнула «мы») никуда не уйдем. Неважно, я (она подчеркнула «я»), но не с тобой.

— Что. Что вы имеете в виду?

«У меня встреча с моим боссом, Стэнли Кроссом, и это только начало». С сегодняшнего дня у нас будут новые правила. Стэн собирается отвезти меня в город на ночь. Меня не будет дома ни сегодня, ни в субботу вечером. У нас есть роскошный люкс в центре города. Я вернусь в воскресенье днем.

«Что, черт возьми, ты говоришь?» воскликнул я.

«Тебе нужно успокоиться и принять это». Это все. Я уезжаю и буду дома в воскресенье днем.

— Глупости! Если ты думаешь, что я выдержу это, то ты сумасшедший. Если вы выйдете за эту дверь, не планируйте возвращаться.

«Нет, Блейк, я возвращаюсь в наш дом. Мы останемся мужем и женой, и я буду продолжать жить здесь, как и ты. Ты должна понять, что я все еще люблю тебя, но мне нужно немного больше. Если вы настаиваете на том, чтобы все усложнить, то именно вы больше не будете здесь жить. Было бы обидно, если бы отец наших детей остался без гроша в кармане и сидел в тюрьме.

Теперь вам нужно сесть рядом со мной и позволить мне рассказать о произошедших изменениях, к которым вам придется приспосабливаться. Я хочу сделать это легким способом до того, как Стэн приедет минут через тридцать. Если мне придется что-то объяснять, вам это понравится еще меньше.

«Если этот засранец будет здесь через тридцать минут, он получит по заднице через тридцать одну минуту.

«Ты не сможешь этого сделать, Блейк», — уверенно ответила Трейси. По двум причинам: во-первых, вам действительно нужно послушать, что он скажет о том, что он может сделать с вами, если вы не будете сотрудничать, и во-вторых, Макс будет с ним. Макс — его водитель и телохранитель. Он большой, злой и не имеет чувства юмора. Если ты тронешь Стэна, то попадешь в больницу.

Внезапно у меня появилось чувство, которого я не испытывал с тех пор, как служил морским пехотинцем на Ближнем Востоке. Сначала я не узнал его, но потом меня осенило: я попал в засаду. С одной стороны — моя жена, с другой — будущий Стэнли Кросс. Я бы оказался под их перекрестным огнем. У них может быть преимущество за счет заблаговременного планирования и внезапности, а я пока не знаю, как защитить себя.

Я оттолкнул Трейси с дороги и начал подниматься по лестнице.

— Куда ты идешь?» — с тревогой спросила Трейси. Нам нужно поговорить.

Я собираюсь умыться и переодеться. Я спущусь через пять минут.

Будучи морским пехотинцем на Ближнем Востоке, я трижды попадал в засаду.

Я установил для себя несколько правил относительно засады. Во-первых, постарайтесь увидеть его до того, как попадете в засаду. В сегодняшнем случае с Трейси и Стэнли Кросс я не предполагал, что это произойдет. Второе правило: немедленно прячьтесь. Именно это я и сделала, когда вышла из гостиной во временную безопасность своей спальни. Третье правило гласило: придумайте план, как вытащить себя и своих людей.

Мне нужен был план.

Я быстро придумал одну.

Сначала я переоделся из костюма в обычные брюки и спортивную рубашку со свитером и нагрудным карманом. Затем я установил iPhone на запись и сунул его в нагрудный карман.

Затем я пошла в свою гардеробную и опустилась на колени там, где лежали мои туфли, поверх старого сундука. Вверху было написано «Капитан Б.К. Рэмси, КМП США». Я снял всю обувь с верхней части шкафчика для ног и поискал ключ, который приклеил скотчем к задней стенке.

Я открыл сундук, и на меня сразу же нахлынули воспоминания о годах службы, когда я увидел свою старую форму. Мимолетная мысль напомнила мне, что я знал, что все еще могу удобно разместиться во всей своей униформе, даже после того, как убрал ее на хранение.

Под формой лежала пара папок с бумагами, а под ними — коробка с моими медалями — наградами за две командировки на Ближний Восток. Я открыла коробку ненадолго, но там было другое. Под коробкой с медалями лежала награда, которую я искал: «Бетси», моя 9-миллиметровая «Беретта» Корпуса морской пехоты. Мой пистолет находился в пластиковой коробке с тканевой подкладкой и двумя обоймами по 9 патронов в каждой. Официально мне не разрешалось хранить его, но случай в квартирной системе, когда меня выписали, позволил мне это сделать. Этот конкретный пистолет имел для меня особое значение. Это несколько раз спасало мне жизнь в бою.

Когда я вставлял клип в ручку, я услышал крик Трейси внизу лестницы:

«Тащи свою задницу сюда, Блейк, или ты пожалеешь».

— Я сейчас спущусь. Принеси мне пива.

Я встал и передернул затвор, чтобы отправить покровителя в камеру. Поскольку Beretta является самозарядным пистолетом двойного действия, для выстрела мне достаточно было нажать на курок. Я засунул пистолет за пояс посередине спины и натянул на него трикотажную рубашку. Если бы вы не искали его, он остался бы незамеченным.

Когда я вышел из спальни, я достал свой мобильный телефон из кармана рубашки, включил запись, затем положил его обратно в карман, и объектив камеры показался над краем кармана.

Я хотел знать, что именно Трейси задумала и какие планы у нее и этого болвана на мой счет. Я решил применить некоторые методы допроса, которым научился в морской пехоте в рамках своей подготовки. Я собирался быть максимально неконфронтационным и поощрять ее говорить и объяснять, как она воспринимает ситуацию.

Когда я пришел в гостиную, то обнаружил Трейси сидящей за столом в столовой с бокалом белого вина перед ней и холодным пивом для меня.

«Пора», — предупредила она меня. Нам нужно кое-что уладить до прихода Стэна.

«Похоже, тебе есть что сказать, Трейси», — сказал я. Расскажите мне об этой новой реальности, которую вы должны принять.

— Прежде всего, я хочу, чтобы ты помнил, что я люблю тебя больше всего на свете, у нас с тобой семья, и я хочу состариться и умереть в твоих объятиях. Я действительно не хочу ранить твои чувства, милая», — начала она, прежде чем я прервал ее.

«Нет более добрых выражений, Трейси. «Я не милая и не сладкая». Зови меня Блейк, а я буду звать тебя Трейси.

Трейси выглядела обиженной моим отсутствием привязанности, но продолжала.

— Опять же, я не хочу ранить ваши чувства, но обстоятельства изменились с сегодняшнего вечера. И вы должны принять изменения, иначе вы должны знать, что мы с ним были очень близки, поскольку он сделал меня своим личным помощником. Да, я имею в виду секс. Нашему роману почти семь месяцев. Он начал флиртовать со мной вскоре после того, как я вернулась к секретарской работе. Затем мы ввели обычай пить вместе кофе во время перерывов. Когда он сделал меня своим исполнительным секретарем, мы стали проводить гораздо больше времени вместе, и его флирт стал больше похож на соблазнение. Было легко понять, чего он хочет, и я была польщена тем, что такой влиятельный и важный человек проявляет ко мне интерес.

Однажды, после рабочего дня, когда я был в его кабинете, он сделал свой ход. Он с силой схватил меня и начал целовать мою шею и губы. Его харизма в сочетании с его физической привлекательностью и хорошо сложенным телом были слишком сильны для меня. Он взял меня, или, лучше сказать, мы взяли друг друга, прямо там, в его кабинете, на кожаный диван. Он был искусным любовником и заставлял меня кончать снова и снова. Мне это так понравилось, что я сразу поняла, что не собираюсь отказываться от него.

«Очевидно, ты не раздумывал над тем, чтобы обмануть или сделать мне кукиш», — сказала я.

— Извини, Блейк, но это именно так. Но это не значит, что я не люблю тебя. Ты все еще тот человек, с которым я хочу провести остаток своей жизни.

Я отпил пива и сказал:

— Удачи вам.

Скажите мне, Трейси, — продолжал я, — почему вы решили открыться после семи месяцев успешного обмана и лжи?» Очевидно, что вы могли бы продолжать в том же духе в течение многих лет, даже без моего ведома.

— К тому времени, Блейк, мы занимались сексом в офисе Стэна, на заднем сиденье его лимузина, а также в гостиницах и мотелях в течение дня. Мы оба решили, что устали от этого. Мы хотели быть достаточно открытыми, чтобы в полной мере насладиться нашими отношениями. Это означало, что мы хотели спать вместе всю ночь, выходить в свет и путешествовать вместе как любовники. Единственный способ сделать это — привести вас к тому образу жизни, которого мы желаем.

Я сделал еще один глоток пива и сказал:

— Еще раз, удачи вам, чтобы все получилось.

— Нет, нет, Блейк, — Трейси наклонилась вперед и попыталась взять мои руки в свои, — будет развод. Мы бы остались женаты. Тебе придется смириться с тем, что с этого момента я тоже буду часто видеться с тобой. Я буду оставаться у вас по крайней мере одну или две ночи в неделю. Иногда мы уезжаем на выходные, отдыхаем вместе, а иногда я могу поехать с ним в длительный отпуск в Европу, на Карибы или еще куда-нибудь.

Кроме того, как его секретарь, я могу путешествовать со Стэном по работе и встречаться со многими важными людьми. Я буду присутствовать на всех его деловых встречах и быть его спутником на светских мероприятиях, таких как ужины в домах его влиятельных друзей.

В это время вы должны будете ждать меня и присматривать за детьми.

Стэн увеличит мою зарплату. Это будет полезно для нас. Подумайте о преимуществах. Подумайте обо всем, что мы можем себе позволить: отпуск, обучение его детей в колледже. Наконец, мы сможем обновить домик у озера, как всегда хотели.

«Как ты думаешь, захочу ли я получить плату за любую из этих вещей из денег, заработанных на шлюхе Стэнли?».

— Я не шлюха!» — сердито ответила Трейси. Я ценный сотрудник для компании. Я — фидуциарий, которому нужен Стэн, когда он управляет своей юридической фирмой. Секс — это часть бизнеса влиятельного, могущественного человека. Я горжусь тем, что такой великий человек позволил мне стать его любовницей. И вы тоже должны гордиться.

Кроме того, эти отношения, вероятно, не будут длиться вечно. Я думаю, что она продлится два года или, по крайней мере, три. Тогда все будет как прежде. Я снова стану твоей верной женой, и мы будем вместе наслаждаться нашей замечательной семьей в течение следующих пятидесяти лет.

Кроме того, вы должны знать, что Стэн хочет быть вашим другом. Он считает, что я могу быть дольщиком до тех пор, пока он получает от соглашения то, что хочет, а вы выполняете его требования. Он знает, что я люблю тебя, и все равно захочет, чтобы ты занимался со мной любовью. Стэн даже сказал, что ты можешь иногда заниматься со мной сексом. Просто будут некоторые условия.

Поскольку он будет время от времени навещать нас в нашем доме, он очень хочет стать другом семьи, может быть, даже считаться внимательным дядей для наших детей.

Я был внутренне взбешен, но сохранял относительно спокойное поведение. Я решительно заявила:

«Этот ублюдок никогда не увидит и не поговорит с моими детьми — НИКОГДА!». Вы хорошо меня понимаете?

И тут меня осенило, и я должен был спросить:

Почему этот придурок хочет быть рядом с моей семьей? Разве у него нет своей семьи?

Стэн женат на красивой молодой женщине, которая почти на двадцать лет моложе его. Она происходит из очень знатной семьи. Во многих отношениях это был брак по расчету. Но, к сожалению, она бесплодна и не может иметь детей.

«Может быть, этому придурку стоит усыновить кого-нибудь и не лезть в чужие браки?» — сказал он.

Стэн очень хочет иметь собственных детей, хотя бы одного. Он хочет иметь кровного наследника, которому когда-нибудь сможет передать свою юридическую практику. Он предпочел бы сына, но и дочь была бы приемлема. В идеале он хотел бы иметь и то, и другое.

«Тогда почему бы этому неумехе не воспользоваться суррогатной матерью?» Тогда он сможет иметь столько детей, сколько захочет, рассуждала я.

«Он говорил со мной об этом. Он сказал мне, что очень хотел бы стать отцом ребенка или детей, но из него получился бы ужасный отец. Он хочет, чтобы один из его детей рос в любящей семье.

Сказав это, Трейси склонил голову.

«О Боже, я не могу дождаться, чтобы услышать это», — сказала я, разозлившись еще больше, потому что была поражена тем, что говорила Трейси. Потом я понял, о чем говорила Трейси. — Она хочет, чтобы ты забеременела, не так ли? А потом он хочет, чтобы я стала отцом его внебрачного ребенка!

«Это не будет незаконнорожденный ребенок», — твердо сказала Трейси. Я буду со своим ребенком и буду любить его, и ты тоже, потому что ты любишь меня. А фамилия ребенка должна была быть Кросс. Стэн заплатил бы нам много денег за воспитание своего ребенка и взял бы на себя все расходы, пока его сын или дочь не закончат колледж.

«О, черт, ты уже беременна?». спросил я.

«Нет, — ответила она, — но он хочет, чтобы через несколько месяцев я перестала принимать таблетки». Я сказала ему, что хотела бы, чтобы ты узнал о новых отношениях раньше, чем мы.

«Это становится все хуже и хуже», — сказал я.

И снова я повторил безоговорочно:

— Удачи вам в этом.

Трейси рассердилась.

— Прекрати так говорить!» — потребовала она. Я знаю, что сейчас ты не очень хорошо это воспринимаешь, Блейк, но через некоторое время, надеюсь, ты изменишь свое мнение.

Я был удивлен ее комментариями. Как раз когда я встал, чтобы встретиться с ней лицом к лицу, раздался звонок в дверь. Трейси подбежала к двери, впуская своего босса. Переступив порог, он обхватил ее одной рукой за талию, а другой провел по ягодицам. Они страстно поцеловались.

Все хуже и хуже, сказал я себе снова.

«Как вы это восприняли?» — спросил Кросс Трейси.

— Не очень хорошо, я думаю, вы должны объяснить последствия несоблюдения, сказала она.

Я слышал, как он ответил:

— «Тогда мы перейдем к плану Б: шок и трепет».

Стэн был впечатляющим человеком. Мой рост был 5 футов 11 дюймов, он был на пару дюймов выше и немного ниже. Меня удивляло, почему Трейси была так увлечена его телосложением. Я считаю, что его длинные волнистые седые волосы придавали ему вид необычного человека. Он выглядел уверенно в своем черном костюме-тройке и имел авторитетный вид. Его внешность и резкий голос очень подходили для зала суда. Он набросился на меня, даже вошел в мое личное пространство.

«Мистер Рэмси, я думаю, нам нужно поговорить».

— Поговорить? Мне нужно поставить твою задницу на кон.

«Можешь попробовать, судя по твоему виду, я могу получить несколько хороших ударов, прежде чем мой водитель ворвется сюда и уложит твою задницу». К вечеру ты будешь в тюрьме, так что садись.

Я выглянул за дверь и увидел крупного мужчину, стоящего на пороге моего дома. Мне не было страшно, но я хотел услышать, что он скажет, поэтому, пробормотав что-то, я сел.

— Ну, теперь мы можем поговорить как цивилизованные люди. Когда ваша жена согласилась стать моим личным помощником, она взяла на себя и другие обязанности. Да, я говорю о сексе. Я наслаждался твоей женой последние шесть месяцев, но мы устали прятаться. У вас будут новые отношения. В качестве моего личного помощника она будет оказывать профессиональные и личные услуги по мере необходимости. Мистер Рэмси, вы останетесь мужем Трейси. Ваша роль как мужа и отца не изменится, за одним исключением. Я буду удовлетворять сексуальные потребности Трейси. Чаще всего эти потребности удовлетворяются в отеле или в офисе, но иногда, когда вас нет дома, нам необходимо использовать вашу кровать.

— Ублюдок! Почему ты думаешь, что я буду это терпеть? Я разведусь с этим мудаком, меняющим форму, прежде чем приду в себя от всего этого дерьма.

— Мистер Рэмси, подобные разговоры контрпродуктивны. Помни, что я делаю. Я крупный адвокат с полномочиями крупнейшей юридической фирмы этого города. Если ты попытаешься развестись с ней, ты будешь наказан. Я имею в виду не только развод. Конечно, при разводе мы заберем у тебя все и заставим тебя платить алименты и содержание ее детей, пока она будет продолжать трахаться со мной. Ваш замечательный маленький сын и дочери-близнецы, которыми вы так дорожите. Вы не увидите их очень часто, если вообще увидите. Видите ли, вас обвинят в жестоком обращении с молодыми людьми. Вы попадете в тюрьму на длительный срок и никогда больше не увидите своих детей. Я уверен, что ваша компания немедленно уволит вас. Кроме того, ваша семья и друзья откажутся от вас.

Я сидел ошеломленный, не зная, что сказать. Я и понятия не имел, что Трейси и этот болван готовы пойти на то, чтобы рекламировать свои открытые отношения.

— Не делайте глупостей. Если вы попытаетесь рассказать об этом моей жене, начнется настоящий ад. Если вы просто попытаетесь уехать из города, мои частные детективы вас выследят. Так что будь хорошим мальчиком и просто прими эти новые отношения. Ваша жена — прекрасный помощник. Он придвинулся ближе к моему уху. И она делает лучший минет.

Я повернулся к Трейси и спросил:

«Ты бы действительно сделал это со мной?»

— Я бы не хотел этого, Блейк, и мне не придется, пока ты будешь играть по нашим правилам. Через некоторое время вы увидите, что это станет новой нормой, и вы не будете сопротивляться этому.

Все еще ошеломленный, я смотрел, как моя жена и этот дурак направились к двери. Он схватил ее сумочку и уже почти вышел за дверь, когда я их прервала.

«Прежде чем ты уйдешь, Хромой, мне нужно знать несколько вещей.

Раздражаясь и закатывая глаза в молчаливом презрении, этот засранец сказал:

— Что случилось и поторопитесь.

«После того, как я выпью несколько крепких напитков и умру последним в своем браке, я позвоню твоей жене и расскажу ей все, что ты не хочешь, чтобы она слышала.

Затем я повернулся к Трейси.

«Тогда я позвоню твоей сестре Люси и скажу ей то же самое. Я позволю ей рассказать твоим родителям.

Стэн не был уверен, что правильно меня понял, потому что это противоречило всему, к чему он привык, когда его пытались шантажировать.

— Что ты сказала?» — сурово спросил он.

Не повторяясь, я продолжил.

‘Я вызову слесаря рано утром в субботу и поменяю все замки.

Трейси теперь слушала с изумлением, пытаясь понять, что происходит.

«После того, как они поменяют замки, я пойду к Кейт домой и приглашу ее на ужин, танцы и выпивку. Я никогда не говорил вам, но она бесстыдно флиртовала со мной всего через несколько месяцев после смерти мужа. Может быть, она немного старше меня и у нее нет такого лица кинозвезды, как у тебя, но у нее тело богини. Она даже смоделировала для меня один из своих бикини. Еще час назад я бы и не подумал оставить тебя, Трейси, но все изменилось, не так ли?

Трейси сделала обиженное выражение лица и заикалась:

Блейк, ты… не можешь этого сделать.

«Когда вы двое вернетесь в воскресенье днем, вы найдете все вещи Трейси в центре переднего двора. Сюда входит все, чем она владеет: вся ее одежда, обувь, личные вещи, косметика, украшения и даже наш свадебный альбом. И это будет в пластиковых мешках для мусора. Вы должны успеть забрать их до 4 часов утра понедельника, потому что в это время включаются автоматические дождеватели.

Теперь Стэн начинал закипать. Он покраснел и сжал кулаки, потому что не мог поверить, что все его угрозы в мой адрес бесполезны. На лице Трейси появилось страдальческое выражение.

Наконец-то я был готов закончить свою шутку.

Я бы записался на прием к адвокату по разводам в понедельник утром. Я не только подам на развод за неверность, но и назову тебя, Стэнли, в качестве соответчика. Кроме того, я подам против вас иск за отчуждение привязанности и еще один иск против вашей компании за нарушение политики братства в вашей компании. Я предполагаю, что у такой крупной компании, как ваша, он есть. И даже если эти два иска будут отклонены, что вполне вероятно, они публично опорочат вас и вашу компанию и унизят вас в глазах ваших коллег.

Этот придурок был в ярости. Он бросил свою сумку у стены и подошел ко мне, снова вторгшись в мое личное пространство. Он сильно ткнул меня в грудь двумя пальцами. Мне потребовалось все мое самообладание, чтобы не ответить тем же.

«Послушай, рогоносец, — начал он, — ты явно не представляешь, с кем имеешь дело, и насколько безжалостным я могу быть с тем, кого хочу раздавить. Я Стэнли Кросс. Я руковожу крупнейшей юридической фирмой в этом районе. Я могу легально выпотрошить тебя за день. К тому времени, как мы с Трейси доберемся до отеля, вас арестуют по многочисленным обвинениям. Ты думаешь, что если ты невиновен, то можешь бороться со мной. Ты не можешь. Я занимаюсь юридической практикой в этом штате уже тридцать лет. Я лично знаю большинство лучших полицейских и дружу со многими адвокатами в офисе окружного прокурора. На самом деле, я даже трахнул нескольких из них. Большинство судей в этом городе либо в долгу передо мной, либо знают, что у меня есть на них компромат. Даже политики на моей стороне, потому что я часто помогал им избраться тем или иным способом.

Стэнли был в ударе, и я не хотел его останавливать.

Если завтра вечером вы выйдете на улицу со своей девушкой Кейт, полиция остановит вас и найдет причину обыскать вашу машину. Велика вероятность, что они найдут запрещенные наркотики. Отдел нравов получит информацию о том, что на вашем компьютере есть детская порнография. И это только начало. Как долго и сколько вам будет стоить борьба с этими обвинениями? Вы нигде не найдете адвоката, готового бороться со мной. Вы никогда не вернете свою жизнь. А пока я снова трахну твою жену. Ты понимаешь, рогоносец?

«Я полностью верю всему, что ты говоришь, придурок.

Стэнли снова повернулся ко мне.

‘Ты должен проявлять ко мне больше уважения, рогоносец. Вы должны называть меня сэр или мистер Кросс. Если ты еще раз назовешь меня засранцем, я попрошу Макса научить тебя хорошим манерам.

Когда Кросс сказал это, он дважды ударил меня своей правой рукой, чтобы показать мне свой тезис о всемогуществе. Когда он сделал это во второй раз, я схватил его за руку левой рукой и одним быстрым движением другой руки сломал ему все пальцы. Я согнула их так, чтобы они лежали на тыльной стороне его запястья, и держала их там.

Кросс не мог в это поверить. На долю секунды он был полностью ошеломлен и в недоумении посмотрел на свою руку. Затем боль пронзила его, и он завизжал, как поросенок. Я оттолкнула его, и он рухнул на диван. Трейси, в ужасе от происходящего, бросилась ему на помощь. Он раздвинул пальцы и прижал расплющенную руку к груди. Он раскачивался взад и вперед от боли.

«Сукин сын!» Ты заплатишь за это! Я убью тебя.

Вспомнив, что его телохранитель стоит у закрытой входной двери, он закричал:

— Макс, иди сюда!

Входная дверь тут же открылась, и вошел Макс. Он был большой. Он был похож на злодея из какого-нибудь нуарного фильма 1940-х годов, который не знает своей силы.

— Да, мистер Кросс, — сказал он.

Кросс указал на меня своей сильной рукой и сказал:

Позаботься о нем, Макс.

Да, мистер Кросс, — ответил Макс и прошел через гостиную ко мне.

Трейси попыталась протестовать, но Кросс оттолкнул ее.

Я предсказал подобную потасовку, когда Трейси впервые упомянула, что с ним будет телохранитель Кросса. И я знал, что могу получить от этого какую-то обиду. Наверное, это было плохо.

Почти никто из тех, кто меня знает, не знает, что я военнопленный в Афганистане. Хотя это продолжалось всего 17 дней, это все равно считалось, и я был награжден медалью военнопленного. В течение этого времени мои похитители использовали меня в качестве боксерской груши. Я был единственным американцем, которого они могли заполучить в свои руки, и они намеревались выместить на мне свою ненависть. Но я понял одну вещь. Я могу терпеть боль. На самом деле, гораздо легче пережить избиение, чем быть связанным в напряженной позе в течение нескольких часов подряд. Настоящей пыткой были ночи, которые я проводил, подвешенный к балке на потолке своей камеры, руки за спиной так устали, что локти соприкасались. Боль была мучительной и непрекращающейся! По сравнению с этим, побои переносились легко.

Макс поднял руку, похожую на наковальню, и направил ее на мою голову. Он ударил меня прямо в нос. Я упала на журнальный столик. Я потрогал нос и посмотрел на свою руку — повсюду кровь. Она капала на мою рубашку, брюки и бежевый ковер. Незаметно для себя я подумал: «Смогу ли я отмыть эту кровь или мне придется покупать новый ковер?».

Это было явно болезненно для меня, и Макс не знал, будет ли он продолжать бить меня или нет. Он смотрел на крест в поисках указаний.

— Сделай больно, Макс. Он причинил ему сильную боль — так кричал на него Кросс.

Макс потянулся ко мне и схватил его за волосы. Он поставил меня перед собой и снова ударил. На этот раз в левом глазу. Я снова упал. Когда я поднял голову, левым глазом я видел только тени.

Я знал, что не смогу больше терпеть подобные оскорбления и оставаться в сознании. Макс оглядел меня с ног до головы и подумал, смогу ли я встать. Я посмотрел на него и сказал:

«Ты говоришь как девчонка».

Теперь его самолюбие было уязвлено перед его работодателем. Он снова схватил меня за волосы и поставил перед собой. Я смотрела, как его правая рука поднимается для очередного удара. Вы должны были быть там, чтобы увидеть удивленное выражение лица Макса, когда я выстрелил в него.

Выстрел из 9-мм полуавтомата прозвучал в закрытой комнате как удар молнии. За этим быстро последовал запах пороха, подобный запаху фейерверка 4 июля.

Трейси закричала от ужаса и зарыдала. Она никогда не думала, что у меня есть пистолет, и уж тем более не ожидала, что я им воспользуюсь. Получи, сука, привет с Ближнего Востока.

Макс тут же отпустил меня, схватился за ногу и начал отскакивать назад, пока не упал в мое любимое кожаное кресло. Я снова упал на пол с пистолетом в руке. Я видел, как изменилось выражение лица Макса, когда он понял, что участвует в перестрелке. Он нахмурился и потянулся в карман за пистолетом.

«Не делай этого, Макс!» и послал ему пистолет.

Когда его пистолет выскользнул из кобуры и я смог его увидеть, я снова выстрелил в Макса. Еще одна молния и еще больше дыма. Если бы Макс был в двадцати пяти футах от меня, я бы прицелился ему в живот и выстрелил два или три раза. В любом случае, Макс был всего в восьми футах от меня, так что я мог выбрать цель. Я выстрелил ему в правое плечо. Он уронил пистолет на колени и закричал от боли. Все пошло не так, как он привык, он точно не ожидал встречи с морпехом.

Я быстро подполз к нему, подобрал его пистолет и положил его в карман. Затем я приставил пистолет к его виску и спросил:

«Скольких людей ты убил, Макс?»

Макс почувствовал горячее дуло у своего виска и мокрое лицо. Он покачал головой влево и вправо, показывая, что никогда никого не убивал.

«Тогда ты должен знать, ублюдок, что я убил 27 человек. Все они были солдатами, сражающимися за свою религию и свою страну, поэтому я испытывал к ним некоторое уважение. Как ты думаешь, насколько я тебя уважаю?

Макс снова покачал головой вправо и влево.

«Правильно, Макс, я тебя не уважаю», — сказал я. ‘Так что у меня не так много причин не убивать тебя, не так ли?

— У меня есть семья.

‘Ну, Макс, у меня тоже есть семья, а ты, похоже, не очень уважаешь мою. Я не сомневаюсь, что в долгосрочной перспективе вашей семье было бы лучше, если бы вы умерли сегодня.

— Пожалуйста», — умолял он. — Не убивай меня.

Я посмотрела на плечо Макса и сказала:

— Я прострелил тебе плечо, Макс. Вы истечете кровью, если вас не отвезут к врачу примерно через час. А если я его оставлю, что ж, не волнуйтесь, эти врачи-ортопеды могут починить все, что угодно, с помощью всех пластиковых и керамических костей, которые они делают. Надеюсь, вам не придется учиться есть, писать и стрелять левой рукой.

Однако, скорее всего, у вас будут проблемы с подвижностью этой руки до конца жизни. Если в будущем вы когда-нибудь почувствуете боль в этой руке, я хочу, чтобы вы вспомнили меня. Кроме того, если я увижу тебя снова, я предположу, что ты хочешь причинить мне вред, и убью тебя первым. Вы понимаете?

Макс кивнул в знак того, что понял.

Я сильно вытянул его правое плечо вперед, чтобы увидеть заднюю часть раны. Макс поморщился от боли.

«Боже, Макс, — пожаловался я, — пуля прошла прямо через твое плечо и мое любимое кресло. А ты весь в крови. Я не знаю, смогу ли я все это убрать или даже заделать дыру в твоем кресле. Если мне придется покупать новый, я буду еще злее, чем сейчас.

Мне не следовало так долго играть с Максом, но он причинил мне боль, и мне хотелось потеть кровью. Моя ошибка заключалась в том, что я оставил врага позади. Первое, что напомнило мне об этой ошибке, было предупреждение от Трейси.

Я повернулся с поднятой рукой с пистолетом и увидел, как Кросс опускает весло на мою голову. Без сомнения, это убило бы меня, если бы моя рука не защитила мою голову. Грабли ударили меня в правую подмышку, и по боли я понял, что она сломана.

От силы удара я выронил пистолет, и он упал на пол. Внимание Кросса сосредоточилось на пистолете, который теперь лежал в нескольких футах от него. Прежде чем он успел начать движение, я ударил его сжатым левым кулаком прямо в пах. Это был сильный удар, и он отлетел на два дюйма от земли. Он упал на пол от сильной боли, держась руками за яйца. Я поднял пистолет левой рукой и набросился на него, как жук-вонючка на дерьмо. Я облокотился на его грудь и приставил пистолет к его рту.

«Открой рот», — приказал я.

Кросс отказался это сделать. Он плотно сжал губы и покачал головой взад-вперед, говоря, что не будет. Тогда я очень сильно ударил его дулом пистолета в рот. Я сильно порезал ему губу и сломал несколько зубов. Он открыл рот, и я засунул дуло пистолета так глубоко в его горло, как только мог, до такой степени, что ему стало трудно дышать.

«Как тебе нравится моя версия шока и трепета, подонок?» спросил я. Как тебе нравится минет от моей Беретты? Это хуже, чем моя жена-шлюха?

Услышав мои последние слова, Трейси задохнулась и упала на колени.

— Если вы послушаете, что я сказал Максу, — продолжил я, — я слышал, что RY официально убил 27 человек в бою. Я хочу обратить ваше внимание на то, что я убил семерых из них из этого пистолета. И прежде чем вы подумаете о том, чтобы всеми силами попытаться убежать, я также должен сказать вам, что этот пистолет реагирует на давление на спусковой крючок всего до четырех унций, а я уже нажал на него две унции. С этими словами Кросс прекратил свои попытки сопротивления.

— А теперь, блин, где твой мобильник? спросил я.

Кросс указал на тот, который лежал в левом нагрудном кармане его пиджака. Я вытащил его.

— Включай, придурок, — сказал я ему.

Он взял его и, используя отпечаток своего большого пальца, подключил его.

— «А теперь, Муди, позови свою жену во время фей.

Глаза Кросса расширились до размера четвертинки, но он сделал то, что я ему сказала. Телефон специально звонил несколько раз, прежде чем симпатичная женщина ответила.

«Стэнли, почему ты звонишь мне в такое время?» Кто ты? — спросила женщина, увидев окровавленное лицо, которое она не узнала.

— Миссис Кросс, — сказал я, — меня зовут Блейк Рэмси. Вы не знаете меня, но вы можете знать мою жену Трейси Рэмси. Она личный помощник вашего мужа.

Миссис Кросс ответила:

— Да, я знаю Трейси. Она очень милая женщина. Что все это значит? Почему у тебя такое окровавленное лицо и где мой муж?

«Я сижу на вашем муже, миссис Кросс». И мой пистолет у него во рту. Я повернул телефон так, чтобы на нем было видно лицо ее мужа.

— Боже мой!» — кричала она в трубку. Не трогайте его!

«Послушайте, миссис Кросс, у меня мало времени». Вы должны знать, что моя жена и ваш муж слышали друг о друге последние шесть или семь месяцев. Сегодня они сказали мне, что поедут в отель на выходные и будут трахать свои мозги. Когда я возразила, ваш муж заставил Макса поработать надо мной. К несчастью для Макса, мне пришлось застрелить его, а теперь я собираюсь застрелить вашего мужа.

-Мой муж должен быть в нашем доме в пустыне в Палм-Спрингс в эти выходные, работая над делом, которое он должен представить в суде на следующей неделе.

— Он солгал вам, миссис Кросс. Теперь он здесь, на полу моего дома. О, а это моя жена, Трейси. Я повернул телефон так, чтобы миссис Кросс могла видеть мою жену, стоящую на коленях в глубине комнаты, прижимающую руки к щекам, в слезах и с испуганным выражением лица.

— Как вы видите, миссис Кросс, моя жена в очень сексуальном платье и готова провести ночь в городе со своим мужем, прежде чем они отправятся в отель, который он забронировал на сегодняшний вечер и ночь субботы.

Миссис Кросс ответила:

«Я не могу поверить, что это происходит».

«Я тоже удивилась», — выругалась я.

«Мне нужно положить трубку, мисс Кросс». Полиция скоро будет здесь. Было приятно поговорить с вами.

Я бросила мобильный телефон на пол и вернулась к Кроссу.

— Ну, Деят, похоже, что твоя жена уже в курсе твоих внеклассных занятий. И что ты собирался делать, когда я ей все расскажу? О да, ты пригласишь Макса и нескольких его друзей в гости, а потом меня изуродуют и выхолостят.

Посмотрев на Макса, я сказала:

-Макс, вероятно, некоторое время не сможет работать.

Затем, засунув ствол пистолета дальше в рот Кросса, я приблизил свою голову очень близко к его голове.

— Послушай это, Хуило. Если ты пошлешь за мной еще кого-нибудь, я убью его. Я убью их всех. А потом я приду за тобой. Хорошо. Ублюдок?

Кросс утвердительно кивнул. Я вынул пистолет из его рта. В этот момент я почувствовал какой-то отвратительный, похожий на запах дерьма запах. Я посмотрел на Cros s-Up сверху вниз.

«Ты что, в штаны насрал?» Я засмеялась. Из-за крови на моем ковре, а теперь еще и из-за твоего дерьма, мне придется купить новый ковер.

Я посмотрел на Трейси.

— Принеси мне мой портфель, шлюха, и не забудь убрать дерьмо своего любовника с моего ковра.

Волнуясь, Трейси взяла свой портфель с того места, где оставила его, когда только вернулась домой. Когда она поставила его рядом со мной, я открыл его и достал свой ноутбук.

— Это тот компьютер, с которого ты собирался скачивать порнографическое дерьмо, придурок?

Он прищурился на компьютер, но ничего не сказал.

Я перевернул ноутбук, чтобы посмотреть на его дно, и обнаружил жесткий диск. Затем я положил его до пояса и всадил в него две пули. Выстрел из моего пистолета снова поразил всех присутствующих, и снова запах оружия заполнил комнату. Ствол находился не более чем в футе от левого уха креста. Он зажал ухо и закричал, так как его барабанная перепонка, без сомнения, была разорвана.

Я наклонился к его правому уху и сказал:

-Пожалуйста, немедленно уберите отсюда этот компьютер с чем-нибудь, урод.

Я слез с креста и приказал ему сесть на диван. Он так и сделал, все еще держа одну руку у своего паха, а другую — у левого уха.

Затем я приказал Трейси принести из кухни мокрое полотенце и помочь остановить кровотечение из плеча Макса. Она поспешила на кухню и вернулась через минуту, чтобы заняться Максом.

Затем я сказал всем оставаться на своих местах (иначе я бы их застрелил) и пошел на кухню умыться. Оказавшись на кухне, я достал свой мобильный телефон. Он все еще писал смс. Я увидел, что заряд батареи показывает последний процент заряда.

Я посмотрел на свой телефон и сказал: «Я не могу позволить полиции получить эту запись. Если они сделают это, и крест окажет такое влияние на полицию, как он сказал, тогда запись будет точно потеряна. Я должен спрятать телефон. «

Я быстро открыла нижний кухонный ящик справа от раковины и положила телефон в стопку чистых кухонных полотенец. Было мало шансов, что его найдут там случайно.

Наконец, я намочила кухонное полотенце в воде и вытерла лицо. Мой нос был покрыт засохшей кровью и все еще кровоточил. Мой глаз сильно опух, и я больше ничего не видел, даже теней. И голова болела. Я подумал, что если бы у меня было сотрясение мозга.

Меня не было всего минуту, а когда я вернулась в гостиную, все были еще на своих местах. Кросс все еще страдал и раскачивался взад-вперед, держась за ухо и пах. Трейси ухаживала за Максом, вытирая слезы и громко всхлипывая. Ей удалось схватить у него пиджак и стянуть рубашку с его раненого плеча.

— Оставайтесь на месте до прибытия полиции. Они должны быть здесь через несколько минут. Я полагаю, что у них не будет скорой помощи.

С этими словами я вышел на крыльцо. Первое, что я увидел, это несколько моих соседей, выстроившихся вдоль тротуара. Один из них спросил:

«Это твои записи мы слышали, Блейк?».

— Да. Кто-то звонил 911? Два человека подняли руки.

Одним из моих соседей был полковник морской пехоты в отставке Орсон Сейд. Мы были лучшими друзьями и часто пили пиво вместе. Я всегда называл его полковником, а он меня — капитаном.

«Вы ранены, капитан?» — спросил полковник.

— «Ты бы видел других мальчиков», — ответил я, смеясь.

Вдалеке я услышал вой сирен. Я знал, что полиция будет здесь через несколько минут.

— Полковник, — сказал я. Не могли бы вы оказать мне услугу? Мне нужна помощь.

— Конечно, капитан, — ответил он и направился с тротуара к ступенькам моего крыльца.

— ‘Во-первых, вы не могли помочь мне разгрузить оружие и поставить его на крыльцо. Я не хочу, чтобы вы увидели меня с одним из них, когда подъедет полиция.

Полковник взял из моих рук пистолет, который я достал из кармана. Он быстро вынул обойму из Бетси, вынул патрон из патронника и положил их на крыльцо. Затем он выбросил максимальный револьвер и положил пистолет и патроны рядом с полуавтоматом.

Кейт, овдовевшая соседка напротив, увидела, что их сильно избили, и придумала план, чтобы помочь мне.

Пока они оба были там, я повернулся к полковнику и сказал: «Хотел бы я иметь время, чтобы объяснить вам все, но у меня его нет. Вы должны знать, что я поссорился с парнем моей жены. Он — влиятельный адвокат и угрожал загрузить мою машину наркотиками, а затем позволить копам арестовать меня.

Я отдал ключи полковнику. Если сможешь, после окончания этого цирка, сегодня поздно вечером, и если они не обмотают место преступления лентой вокруг гаража, возьми мою машину и спрячь ее для меня. Код на двери гаража совпадает с номером на моем адресе.

— «Будет сделано, капитан», — ответил он.

Кейт вмешалась в разговор.

— Ты неважно выглядишь, Блейк.

Голова начинает болеть и кружиться», — ответил я. «Может быть, меня ударили сильнее, чем я думал».

Кейт помогла мне сесть на ступеньки крыльца как раз в тот момент, когда столкнулись две полицейские машины, мигающие красными и синими огнями и воющие сиренами. Они протиснулись сквозь соседей, большинство из которых стояли на тротуаре и на другой стороне улицы. Они подошли к дому, держа руки на оружии. Полковник заверил их, что опасности нет, и направил незаряженные пистолеты на крыльцо. Они спросили, есть ли кто-нибудь внутри, и я ответил, что да, там было три человека, и один из них был ранен и нуждался в медицинской помощи.

Полицейский посмотрел на меня и сказал:

«Похоже, вам тоже нужна медицинская помощь».

В это время на место происшествия прибыли две машины скорой помощи. Они также мигали фарами и выли сиренами. Тут же две или три машины скорой помощи выскочили из своих машин, пересекли двор и подъехали к крыльцу. Один из полицейских, находившихся в доме, вышел им навстречу и сказал, что в гостиной находится мужчина с двумя огнестрельными ранениями. Ордера скрылись в доме, чтобы заняться своими делами.

Тем временем моя голова начала вращаться все громче и громче. Кейт велела мне лечь. Один из санитаров скорой помощи Навис надо мной и стал заглядывать мне в лицо. Я сказал ему, что думаю, что у меня сломано правое предплечье.

Через некоторое время я находился в полубессознательном состоянии, когда врачи переложили Макса на носилки. Я смутно помню, что видел перекладину, дотянуться до машины скорой помощи мне помогло пальто, обернутое вокруг моей талии. Затем Трейси вывел женщину-офицера из дома и повел к полицейской машине. Она внезапно остановилась, увидев меня лежащим на крыльце, где меня осматривали два врача. — Она закричала. Я думаю, что вид моего лица заставил ее остановиться и отойти от своего сопровождающего.

— Блейк, мне так жаль. Мне так жаль. Это не то, чего я хотела», — плакала она. Я не хотела, чтобы ты страдал.

Она попыталась наклониться, чтобы дотронуться до меня, но я поднял сильную руку и оттолкнул ее.

— Пошла ты, шлюха, жри дерьмо и сдохни — вот и все, что я сказал. Затем сопровождающие схватили ее и потащили к полицейской машине.

Я не знаю, потеряла ли я сознание или врач дал мне что-то, чтобы облегчить боль. Что бы это ни было, меня не было три дня. Когда я впервые проснулся, мое зрение было нечетким, но я смотрел в глаза ангела в белом. Когда мое зрение немного прояснилось, я заметил, что на самом деле она была шестидесятилетним ангелом, но она все еще была прекрасна.

«Мистер Блейк, вы меня слышите?» — спросила она. Я так рада, что вы снова с нами.

«Наверное, я в больнице», — сказал я.

— Да, — ответила она. Вы находитесь в больнице Мерси Дженерал в Мидтауне. Вы спали три дня.

— Три дня!» — воскликнул я, когда немного лучше понял, что ее окружает.

— Да, именно столько. Я иду к врачу. Он вам все объяснит. Просто расслабься. Кстати, меня зовут Роза.

Пока я была одна в комнате, я начала ценить себя. Мое правое предплечье было в гипсе. Я почувствовал свое лицо сильной рукой. На левом глазу у меня была марля и пластырь, нос тоже был забинтован. Прикосновение к глазу или носу было болезненным.

Кроме травм головы и руки, я выглядел нормально. Несмотря на это, я был подключен к нескольким медицинским приборам, которые регулярно подавали звуковые сигналы. В одном приборе мне дали пипетку с физиологическим раствором. Заглянув под одеяло, я заметила, что оно соединено с катетером. Наконец, мне надели на руку рукав для измерения артериального давления, который регулярно пыхтел и отдувался.

Когда я закончил осмотр, Роза снова появилась с врачом, который представился доктором Йорком. В сокращенном варианте он описал мое состояние так: у меня был простой перелом правого предплечья, сломан нос, который, вероятно, не будет слишком уродливым (докторский юмор), а мой глаз был черно-синим. Все заживет. Он держал меня под наркозом три дня, потому что считал, что у меня легкое сотрясение мозга и хотел, чтобы мой мозг отдохнул. Поскольку я проснулся поздно ночью, он решил дать мне что-нибудь, чтобы я проспал до утра. Через несколько минут я уснул.

Когда я проснулся утром, меня ждал сюрприз. Мое левое запястье было приковано наручниками к перилам кровати.

— Что за черт! воскликнул я, когда понял, что это так.

— Расслабьтесь, мистер Рамзи, — сказал голос.

Оглядев комнату, я увидел мужчину средних лет в костюме с расстегнутым галстуком.

Мне сказали, что вы сейчас проснетесь, — сказал он.

— Что происходило? Почему я прикован наручниками к больничной койке? Я не думаю, что это потому, что ты боялся, что я упаду с кровати.

«Я детектив-сержант Хардман», — сказал мужчина. ‘И нет, мистер Рамзи, мы не беспокоились о том, что вы упадете с кровати. Мы беспокоились, что вы можете сбежать.

— Чтобы сбежать? Кажется, я в форме, чтобы куда-то бежать? И зачем вообще убегать?

«На вас надеты наручники, потому что вы арестованы».

— Что? Я снова воскликнул.

— Да, вы арестованы за нападение с целью совершения убийства, нападение со смертельным оружием, нападение с целью нанесения тяжких телесных повреждений, жестокое обращение с супругом, а также за менее серьезные обвинения, такие как незаконное использование огнестрельного оружия.

Позже сегодня, после того как врач осмотрит вас, вы будете переведены в охраняемую камеру на третьем этаже. В это время с вас снимут наручники.

— И откуда взялись все эти обвинения? — Я потребовал ответа.

— Первоначальная жалоба была подана г-ном Стэнли Кроссом от своего имени, г-на Макса Энгеля и вашей жены Трейси Рэмси.

«Я должен был знать», — сказал я.

«Прежде чем мы продолжим, — сказал детектив, — я должен зачитать вам ваши права».

Детектив послушно зачитал мне мои права и вышел из комнаты. Через несколько минут Роза вошла в мою комнату. Она молчала, собирая мои статистические данные.

«Ты знала об этом, Роуз?», — спросил я, поднимая руку и хватаясь за наручники.

— Да, мистер Рамзи, — ответила она. Мне очень жаль.

‘Это не вся правда, Роза’. Поверь мне, и я приглашу тебя на ужин, когда все закончится.

— Я верю тебе. Было бы лучше, если бы это был пятизвездочный ресторан, — пошутила она.

Через несколько часов меня навестил доктор Йорк. В целом, он сказал, что со временем я поправлюсь. Затем он сказал мне, что скоро меня переведут в другое отделение и у меня будет другой врач.

Вскоре после этого детектив Хардман вернулся с несколькими заказами. Меня подняли на третий этаж, пропустили мимо полицейского в форме, стоявшего на страже у охраняемого входа, и ввели в небольшую отдельную комнату. Носилки убрали как ненужные, так как в комнате был замок на внешней стороне двери, и меня снова подключили к больничным приборам.

Перед моим уходом детектив сказал мне, что через несколько дней, когда мне будет лучше, они предстанут перед судом по закрытому телевидению, где я смогу заявить о своей невиновности. Он спросил меня, есть ли у меня адвокат, и я ответил, что нет. Он сказал, что пришлет представителя из офиса общественного защитника на первичное собеседование, и я смогу решить, что мне делать после этого.

В свободное время, когда мне следовало бы подумать, я размышлял о том, как быстро моя жизнь приняла такой оборот. Я скорбел о потере жены и плакал по ночам из-за мгновенного развода моего брака. Затем мои мысли обратились к моим детям. Где они были? Что они говорили? Кто заботился о них? Я также хотел узнать, в каком состоянии находится моя работа. Я отсутствовал четыре дня, никого не предупредив. Врачи, медсестры и санитары в палате не могли ответить ни на один из моих вопросов.

На пятый день моего пребывания в больнице меня посетил общественный защитник. Это был молодой адвокат по имени Сэм Уилтон. Он был знаком с моим бизнесом, как он его понимал, и у него было много информации для меня.

Сначала он огласил список обвинений против меня. На самом деле, они были такими же, как описал детектив. Мне было полезно получить письменную копию обвинений. Затем он сказал мне, что в 10 утра с меня должны взять деньги. Он хотел знать, как я хочу поступить.

Прежде чем я успел ответить, он сказал мне, что если я соглашусь признать себя виновным по большинству менее серьезных обвинений, он сможет заключить сделку с окружной прокуратурой. Я прервал его на полуслове, сказав, что не виновен ни в одном из обвинений.

Я спросил о его детях. Очевидно, после того, как моя жена дала показания полиции, ее отпустили. Ее сестра Люси забрала ее, и она жила у моей дочери-челюсти и ее мужа до вчерашнего дня, когда следователи освободили наш дом для расселения. Мои дети ничего не говорили обо мне, кроме того, что я надолго покину свою семью.

Что касается моей работы, я передал контактную информацию Сэма в свою компанию и попросил его объяснить моему боссу, что произошло.

Когда я перечитал обвинения против меня, я заметил некоторые вещи, сказанные детективом, которые не произвели на меня впечатления.

«Что это за обвинение в супружеском насилии?», — спросил я.

Сэм сказал мне, что Стэнли Кросс добавил это к своей жалобе после того, как Трейси сказала, что я ударил ее пару раз. На самом деле у Сэма были фотографии всех ранений, полученных каждым мужчиной. Среди них было несколько фотографий лица Трейси с отчетливыми черно-синими синяками на левой щеке и фиолетовым синяком на верхней части левого предплечья.

«Я этого не делал», — сказал я. Я никогда не прикасался к ней.

Взглянув на лицо Сэм, я заметил, что у нее было выражение, говорящее о том, что она мне не верит. В тот момент я решил, что не собираюсь давать ему никаких объяснений того, что произошло на самом деле. На самом деле, я не знал, распространяется ли влияние Кросса на офис общественного защитника. Я не хотел рисковать, чтобы это было так.

Сэм поделился своим мнением о моем деле. Он сказал, что у меня есть три свидетеля, которые готовы поклясться в своей версии событий. Доказательства, казалось, подтверждали их. Он намекнул мне, что может убедить обвинение согласиться на сделку о признании вины, если я признаю два или три меньших обвинения во время предъявления обвинения. Он сказал, что окружной прокурор будет рад закончить мое дело, не тратя на него много сил. Но, добавил он, все три свидетеля подадут против меня гражданские иски, если я признаю себя виновным.

Для меня было немыслимо, чтобы меня осудили за то, в чем они меня обвиняли. В случае признания большинства обвинений в гражданском суде я могу быть изнасилован в финансовом отношении. Я бы никогда не стал рассматривать вопрос о признании вины или сделке о признании вины.

Сэм, — сказал я, — вы должны признать меня невиновным.

Хорошо, мистер Рэмси, — ответил он. Но вы должны знать, что добиться освобождения вас под залог после того, как вас обвинили в том, что вы стреляли в кого-то, будет дьявольским трудом. Даже если вы не признаете этого, улики, которыми располагает обвинение, могут легко доказать, что стреляли вы.

«Я ценю все, что ты пытаешься сделать для меня, Сэм. Судя по вашему тону, я бы предположил, что вы считаете меня наиболее вероятным виновником. Однако это не так.

В тот момент я не упомянул Сэму, что у меня есть видеозапись, доказывающая мою вину в самообороне. Я не хотел, чтобы факт наличия у меня каких-либо доказательств вернулся к обвинению, а точнее, к Стэнли Кроссу.

Вместо этого я сказал Сэму, что он должен связаться с моим адвокатом.

На самом деле у меня не было адвоката. У меня был дядя, который всю свою карьеру прослужил в военно-морском баре и теперь был на пенсии. Он прошел путь от адвоката по защите в качестве младшего офицера до прокурора и судьи-адвоката в Управлении генерального судьи ВМС США. Выйдя в отставку в звании капитана, он переехал в район Сан-Франциско, сдал экзамен на адвоката в Калифорнии, а затем поступил на работу в юридическую фирму, занимающуюся семейной практикой. Выйдя на пенсию, он снова использовал свой опыт и знания в качестве добровольного защитника детей в судебной системе.

Моего дядю звали Джонатан Аллен Картер, но все использовали его инициалы, J.H.C., а в моем случае его звали Джек, или дядя Джек.

Поскольку у меня не было контактной информации дяди Джека, я назвал его имя и все, что я помнил, Сэм, и сказал Сэму найти его. Сэм не должен никому рассказывать о моей попытке связаться с дядей Джеком. Все, что он мог сделать, это сказать дяде Джеку, что у меня серьезные юридические проблемы, дать ему список обвинений против меня и сказать, что я заявил, что не виновен, и что мне нужна его помощь.

Позже вечером Сэм позвонил мне. Он сказал, что мой дядя будет рядом со мной после завтрашнего дня. Он также сказал мне, что дядя Джек сказал, что он ни с кем не будет говорить о моих делах. На предъявленное мне обвинение мне оставалось только сказать: «Невиновен».

На следующий день мне было предъявлено обвинение в зале суда, который транслировался по телевидению из больницы. По-видимому, многим людям были предъявлены обвинения в подобных случаях, потому что в больничной палате был экран, предназначенный для подобных вещей.

Как и ожидалось, были зачитаны обвинения, меня спросили, какое отношение я имею к любому обвинителю, на что я ответил: «Не виновен».

Прокурор попросил, чтобы меня содержали под стражей без возможности внесения залога, поскольку я был опасен и склонен к насилию. Судья сказал, что, согласно показаниям моих врачей, я должен оставаться в больнице еще два дня, а затем меня переведут в окружную тюрьму для ожидания слушания. На слушании судья должен был решить, направить меня в суд или нет.

За день до того, как меня должны были перевести в окружную тюрьму, появился мой дядя Джек. Он оформил документы для официального представления меня и получил разрешение на посещение меня в больнице. Я никогда в жизни не радовался, когда видел дружелюбное лицо. Я обняла его и немного поплакала. До этого момента я не знал, через что мне пришлось пройти.

После короткого воссоединения дядя Джек отправился на работу. Во-первых, он попросил отдельную комнату, где он мог бы поговорить наедине. Затем он затронул некоторые темы, которые, по его мнению, мне необходимо знать. Он коротко поговорил с Люси. Он знал ее как члена семьи. Самое главное, он сказал мне, что с моими детьми все в порядке. Трейси и мои дети остались с Люси и ее семьей на некоторое время, по крайней мере, пока полиция не очистила дом для заселения. Люси была в замешательстве. Трейси изложила Люси свою версию случившегося и перечислила обвинения против меня, но Люси знала меня всю мою супружескую жизнь и вряд ли поверила всему, что обо мне говорили. Она была рада, что дядя Джек пришел помочь мне.

Потом дядя Джек захотел узнать, что именно произошло, и я оказался там, где оказался. В разговоре шепотом я рассказал дяде Джеку, что произошло на самом деле. Он покачал головой и сказал мне, что это удивительная история. Тогда я рассказал ему, что однажды, через некоторое время после моего ареста, Стэнли Кросс, Макс Англ и моя жена сговорились придумать альтернативную версию того, что произошло той ночью, когда все это случилось.

В более оживленном разговоре шепотом я сказал дяде Джеку, что у меня есть видеозапись всего происходящего на моем iPhone. Он не проявил никаких эмоций, но я думаю, что он почувствовал облегчение, узнав, что могут быть веские доказательства в пользу моей истории. Единственным минусом этого откровения было то, что мой телефон был спрятан в столе на кухне моего дома.

Дядя Джек заверил меня, что он будет моим ангелом-хранителем на протяжении всего испытания. Он сказал мне, что теперь моя единственная задача — изнурять себя. Тем временем он собирался тщательно изучить дело против меня и разработать стратегию моей защиты. Он также собирался узнать, может ли он организовать залог за меня. Я должен был сидеть тихо в течение нескольких дней, и он свяжется со мной. Я попросила его спросить о моих детях, если это возможно. Он заверил меня, что, похоже, у него хорошие отношения с Люси, и он будет работать через нее в этом отношении.

Меня выписали из городской больницы и перевели в городскую тюрьму. Я уже три дня ничего не слышал о дяде Джеке. Наконец меня отвели к судье. Там был дядя Джек. Очевидно, дядя Джек убедил судью, что я заслуживаю освобождения под залог. Однако, я должен быть под домашним арестом. За время своего отсутствия дядя Джек снял таунхаус в закрытом жилом комплексе. Это должно было стать моим новым местом жительства. Дядя Джек остановился там. Я не мог покинуть маленький закрытый поселок.

У дяди Джека в запасе было несколько трюков. Он не говорил мне об этом, по крайней мере, пока они все равно не работали. Он нанял частное детективное агентство, чтобы помочь ему, и поручил им проработать несколько улик.

Большой проблемой было достать мой мобильный телефон из тайника в кухонном ящике. Я был уверен, что не могу этого сделать, поскольку у меня есть запретительный судебный приказ, предписывающий мне находиться вдали от моего дома, моей жены и моих детей. Дядя Джек никогда бы не подумал вломиться в дом, чтобы забрать телефон. Он знал, что рано или поздно найдет способ, но пока такой возможности не представлялось.

Тем временем дядя Джек завел новый счет мобильного телефона для себя и для меня. Так что, по крайней мере, у меня была возможность позвонить кому-то в случае необходимости. Одним из тех, кому я позвонил, был мой сосед, полковник. Я рассказал ему о своем статусе и положении. Он сказал, что в доме есть некоторые вещи, о которых я хотел бы узнать. Когда я рассказал об этом дяде Джеку, он попросил меня пригласить полковника на несколько кружек пива и стейки на гриле.

Полковник рассказал нам, что однажды вечером, примерно через неделю после инцидента и до того, как дом был возвращен Трейси, он услышал, как его немецкая овчарка, Семпер Лак, на что-то набросилась снаружи. Из своего окна он посмотрел через дорогу на мой подъезд и заметил двух мужчин в темной одежде, которые тайком освещали фонариком дверь гаража. Он позвонил в службу 911 и сообщил о возможном взломе. Затем он быстро оделся и с собакой рядом и алюминиевой битой в руке пересек улицу, чтобы противостоять нападавшим. Нападавшие не видели и не слышали его появления до того, как он встал у них за спиной, и попытались взломать замок двери гаража.

«Вы выбрали не тот район для ограбления», — сказал он. Когда грабители повернулись, полковник выстрелил в них. На них были капюшоны, которые могли бы доказать любым потенциальным скептикам, что они на самом деле злоумышленники.

Будущие бандиты в первый раз отпрыгнули назад, но тут же поняли, что полковник один.

— Тебе лучше убраться отсюда, старик, — сказал один из них, угрожающе шагнув к нему.

За овчаркой полковника было нелегко наблюдать в темноте, но бандиты услышали ее угрожающее рычание, когда она встала между полковником и плохими парнями и оскалила зубы. Кроме того, полковник взял в руки биту и встал в стойку для битья, готовясь ударить по мячу.

Второй из двух воров сказал: «Давайте уйдем отсюда». Затем они отступили по подъездной дорожке и сели в черный внедорожник, припаркованный через несколько домов в квартале. Полковник последовал за ними и смотрел, как они отступают. Он отметил, что номерной знак был скрыт.

Через несколько минут подъехала полицейская машина, в которой их ждал полковник. Они заметили, что лента была приклеена к двери дома у места преступления. Он дал офицерам краткое описание события, и после получасовой проверки помещения они написали рапорт и уехали.

Я вспомнил, что Кросс угрожал подбросить наркотики в мою машину, а затем остановить меня и обратиться к нему за анонимным советом или указанием, поскольку он был настолько влиятелен в полиции, как он утверждал. Поэтому я был рад, что полковник обогнал мою машину в безопасном месте, неизвестном моей жене.

Как будто этой истории было недостаточно, полковник был другим.

Всего через два дня после того, как Трейси разрешили вернуться в дом, полковник заметил черный внедорожник, припаркованный перед моим домом. Продолжая наблюдать, он заметил двух мужчин, разговаривающих с Трейси за дверью гаража. Судя по жестам рук, Трейси указала на пустой бокс, где обычно парковалась моя машина. После нескольких минут напряженного обсуждения Трейси и ее гости вошли в дом. Мужчины ушли примерно через сорок пять минут. Однако они не успели уехать, как полковник скопировал номерной знак черного внедорожника, в котором они ехали.

Дядя Джек проверил номерной знак через один из своих источников и понял, что он зарегистрирован на компанию под названием Unique Services. Проведя небольшое дополнительное расследование, он выяснил, что «Unique Services» была зарегистрирована как частная детективная компания. Единственными двумя работниками Unique Services были Хосе Гонсалес и Мигель Ортега. Еще несколько расспросов показали, что оба были полицейскими в разных городах. Хосе попросили уйти в отставку после вопроса о краже из полицейского хранилища улик. Мигель был уволен за фальсификацию отчетов об арестах. Кроме того, юридическая фирма Stanley Cross была упомянута в качестве клиента «уникальных услуг».

Теперь стало серьезной проблемой вынести мой мобильный телефон из кухни моего дома. Дядя Джек собирался это сделать. Его план состоял в том, чтобы позвонить Трейси и спросить ее, может ли он приехать и поговорить с ней напрямую и неформально о сложившейся ситуации. Он объяснил, что хочет помочь ей и мне одновременно, сняв с нее большую часть вины и решив ряд вопросов, которые улучшат ситуацию для всех участников.

Трейси знала дядю Джека, поскольку он был членом семьи, и они встречались на многих семейных собраниях. Однако она немного подозревала его и сказала, что позвонит ему. На следующий день она позвонила ему, и они договорились встретиться вечером в 18:00. Однако она добавила, что ее адвокат настоял на том, чтобы на встрече присутствовал один из его коллег. Дядя Джек с готовностью согласился на это условие.

Дядя Джек рассказал мне все, что произошло.

Ровно в 6 часов вечера он позвонил в дверь моего дома. Трейси быстро сняла трубку и пригласила его войти. Он сказал, что рад снова видеть ее, и они даже обнялись на минуту. Трейси была очень скромно одета в юбку длиной до колена и белую блузку, ее волосы были собраны в хвост. Оказавшись внутри, дядя Джек заметил молодого человека в костюме и галстуке и представил его Гордону Мерритту. Он был адвокатом в юридической фирме Стэнли Кросса. Они пожали друг другу руки. Они втроем расположились в большой гостиной, и Трейси откланялся и сказал, что принесет им кофе.

Как только они уселись, мистер Мерритт предложил им приступить к делу. Перед этим он достал магнитофон, поставил его на журнальный столик и сказал, что запишет их разговор. Дядя Джек достал диктофон и положил его рядом с диктофоном адвоката. Оба советника улыбнулись друг другу.

Дядя Джек начал говорить.

«Мне очень жаль, что все это переросло в такую неприятную ситуацию и для вас, и для Блейка. Вы двое всегда были двумя моими любимыми людьми, и вы всегда казались такими влюбленными друг в друга.

«Мне тоже жаль, дядя Джек. Я не хотел, чтобы это зашло так далеко. Я не могу поверить, что все вышло из-под контроля», — сетует Трейси.

Джек продолжал, как будто верил, что обвинения против меня верны, и скептически относился к моей версии событий.

«Вы, наверное, знаете, — продолжал дядя Джек, — что он утверждал, что у вас с мистером Кроссом был роман, и когда он увидел Кросса в доме, готового взять вас на деловую встречу, он просто не мог больше этого выносить и очень разозлился. Он даже утверждал, что все это затеял телохранитель мистера Кросса.

В этот момент вмешался советник Мерритт.

«Мы считаем, что улики, как показания участников, так и вещественные доказательства, достаточно сильны против г-на Блейка.

— Я тоже так думаю, мистер Мерритт, — сказал дядя Джек. ‘Вот почему я прошу вас, если вы можете, дать показания о том, что Блейк мог быть невменяем во время инцидента. На самом деле, он на мгновение сорвался, потому что был уверен, что мистер Кросс забирает у него жену. Вы можете отметить, что до этого момента Блейк всегда был идеальным мужем, отцом и кормильцем.

Мерритт задумался на мгновение, затем сказал:

«Мы можем придумать что-то подобное, если мистер Рэмси признает себя виновным в предъявленных ему обвинениях.

ответил дядя Джек:

Вы имеете в виду все обвинения? Или есть ли способ устранить или смягчить некоторые из обвинений.

— Я должен уточнить этот вопрос у г-на Кросса. Он очень влиятелен в прокуратуре. Возможно, мы сможем связаться с вами и предложить альтернативное решение, которое решит эту проблему. В конце концов, это было бы лучше не только для г-на Рамзи, но и для г-на Кросса, который также не любит быть в центре такого широко разрекламированного судебного процесса, как этот. Это плохо для его репутации и плохо для бизнеса.

— Я пришел только ради этого, Трейси. Спасибо, что пригласили меня. Блейк хочет, чтобы вы передали детям, что он скучает по ним и что он их любит.

Трейси, казалось, сочувствовала этой мысли, и ее глаза затуманились.

Прежде чем дядя Джек выключил диктофон, он добавил еще одну мысль.

«Надеюсь, вы понимаете, Трейси, что если мне удастся доказать, что история Блейка правдива, вас будут судить за лжесвидетельство, препятствование правосудию и ряд других подобных преступлений, за все из которых полагается тюремный срок.

Гордон Мерритт уже собирался что-то сказать, когда дядя Джек повернулся к нему.

— А вы, адвокат, если я смогу доказать, что вы знали, что ваш клиент и мистер Кросс лгут, вы тоже будете привлечены к ответственности.

Прежде чем вы ответите, я бы хотел, чтобы вы оба обсудили то, что я сказал, между собой. С этими словами дядя Джек поднял свой диктофон и встал. Раз уж вы заговорили, не возражаете, если я принесу воды?

Нет, конечно, нет, дядя Джек. Там находится кухня, и Трейси указала на дверь возле столовой.

— Если хотите, в холодильнике есть ледяная вода.

Дядя Джек пошел на кухню. Прибыв туда, он убедился, что его не видно из гостиной. Он с грохотом открыл холодильник, затем быстро подошел к нижнему правому ящику у раковины. Он порылся в стопке сложенных кухонных полотенец в дальнем ящике и взял в руки мой iPhone. Он быстро сунул его в карман, вернулся к холодильнику, нашел ледяную воду и налил себе.

Примерно через две минуты дядя Джек вернулся в гостиную.

«Прежде чем я уйду, Трейси, ты ничего не хочешь мне сказать?»

Трейси нервно посмотрела на Гордона Меррита. Мерритт говорила за нее.

— На данный момент нам больше нечего сказать, мистер Картер. Мы сообщим вам, что мы придумаем, чтобы изменить обвинения против мистера Рэмси. И мы будем ожидать от вас послушания, если вы хотите, чтобы эти действия прекратились.

заключил дядя Джек:

«Я не могу просить о большем. Спасибо, что представили нас, Трейси. Увидимся в суде, мистер Мерритт.

Дядя Джек не взял iPhone в городской дом. Он заключил контракт с компанией Digital Analysis Solutions (DAS) на анализ содержимого телефона. Дядя Джек рассказал директору DAS об истории дела и важности видео/аудиозаписи для моей защиты. Сотрудники DAS заверили дядю Джека, что понимают ситуацию и позаботятся о нем. Они позвонят дяде Джеку через несколько дней со своим анализом.

Через несколько дней нас с дядей Джеком пригласили в офис DAS, чтобы сообщить им о наших выводах.

DAS перенесла все с моего телефона на свой собственный сервер. Они действительно нашли видео, о котором идет речь, и сделали несколько его копий. На самом деле они сделали около дюжины копий и сохранили файлы на DVD-дисках, флэш-накопителях и в облаке. Видеозапись не может быть утеряна, украдена или уничтожена каким-либо образом.

Мы с дядей Джеком оба смотрели видео в первый раз. Это было именно то, что искал дядя Джек. На аудиозаписи запечатлен весь разговор между Трейси, Кроссом и мной перед нападением. Видео двигалось неравномерно, когда Макс работал надо мной, но все равно было видно, что на меня нападают и я защищаюсь. Некоторые части видео было трудно интерпретировать, но звук был достаточно четким, чтобы понять, что происходит. К счастью, у меня была четкая видеозапись, на которой Макс направляет на меня пистолет.

Мы думали, что брифинг закончился, но директор DAS сказал нам, что это еще не все. В дополнение ко всему, что было на моем мобильном телефоне до того, как я зафиксировал событие: фотографии, номера телефонов, электронная почта, смс и т.д. Я получил 97 новых писем, которые не были открыты. Кроме того, после записи видео на мой телефон было отправлено 64 текстовых сообщения. В DAS сказали, что они тщательно проанализировали всю новую информацию на моем телефоне, не открывая никаких файлов. Почти все они были подтверждены моими друзьями, родственниками и коллегами. Однако один из них был отправлен с поддельного адреса. Он был получен всего через день после инцидента, и его происхождение невозможно проследить. DAS открыла его на своем сервере и обнаружила, что он содержит 27 педофильских фотографий маленьких девочек и мальчиков. Если я открою этот файл, фотографии будут загружены в файлы изображений на моем мобильном телефоне.

«Когда я уничтожила свой компьютер, — сказала я, — Кросс не смог загрузить на него фотографии, поэтому он попытался загрузить их на мой мобильный телефон.

Мы с дядей Джеком сердечно поблагодарили DAS за их работу от нашего имени. Он решил оставить мой мобильный телефон у них на время, но взял с собой несколько копий видеозаписи. Дома мы просмотрели их еще раз. Затем дядя Джек задумался.

«Что тебя беспокоит, дядя Джек?» — спросил я.

Интересно, как нам действовать дальше», — ответил он. Если мы передадим эти доказательства обвинителю сейчас, мы можем быть почти уверены, что он снимет с вас все обвинения. Кроме того, если бы он захотел провести дальнейшее расследование, он мог бы возбудить дело против Кросса, Макса и Трейси. Однако более чем вероятно, что обвинение сведет все на нет, особенно если влияние Стэнли Кросса так сильно, как мы подозреваем.

Какой у нас другой вариант? спросил я.

задумчиво ответил дядя Джек:

Мы можем оставить это до начала слушаний. Прокурор, несомненно, вызовет на допрос всех участников заговора и позволит им рассказать свою историю. Тогда мы могли бы представлять свою сторону, и обвинение было бы вынуждено преследовать их всех за сговор, лжесвидетельство, препятствование правосудию и ряд менее серьезных обвинений. Это приведет к длительному тюремному заключению для них.

«И у меня были бы мои дети», — подумала я.

— Ну, что ты хочешь делать? Мы можем покончить с этим завтра, а можем играть в долгую игру и вовлечь их всех в тщательно продуманный заговор.

«Давайте сожжем их всех, особенно эту суку».

— Я надеялся, что ты это скажешь, Блейк. Я очень хочу, чтобы их всех судили по двум причинам. Во-первых, я хочу разоблачить их публично. Во-вторых, меня всегда впечатляло то, как Перри Мейсон поймал убийцу в суде, используя его собственные показания. Я думаю, что любой судебный адвокат хотел бы это сделать. Это был бы мой момент с Перри Мейсоном.

Мне казалось забавным, что такой закаленный в боях адвокат, как дядя Джек, видит такие странные сны.

Нам оставалось только ждать встречи, которая была назначена через три недели. Дядя Джек использовал это время для подготовки своей презентации. Однажды он сказал мне, что может возникнуть небольшая проблема с принятием нашего видео в качестве доказательства. Если мы расскажем обвинению о том, что у нас есть, они могут предпринять шаги, чтобы скрыть это. Решение дяди Джека заключалось в том, чтобы не раскрывать ничего о нашем козыре до слушания.

За неделю до слушания дядя Джек взял отпуск, чтобы вернуться в свой дом в Сан-Франциско для выполнения своих обязанностей в местном суде и провести некоторое время с семьей. В это время меня позвал охранник ворот.

«Мистер Рэмси, — начал охранник, — у ворот стоит женщина, которая хочет вас видеть. Она сказала, что ее зовут Трейси Рэмси и что она ваша жена. Ты хочешь, чтобы я пропустил это?

«Скажите ей, чтобы она припарковалась на минутку, и я дам ей знать».

«Да, сэр», — ответил он.

Я сразу же позвонил дяде Джеку и объяснил ему, что происходит.

Блейк, если он здесь, чтобы поговорить, давайте посмотрим, что он скажет. Будьте вежливы и спокойны. Ни в коем случае не трогайте ее. Мне все равно, сколько времени прошло с тех пор, как у вас был секс.

«Тебе не стоит беспокоиться, дядя Джек. Она для меня яд.

добавил дядя Джек:

«Ты знаешь, что ты должен делать, не так ли?

«Да, дядя Джек, хочу», — ответила я.

Закончив разговор с дядей Джейком, я позвал охранников и попросил их пропустить ее.

За те несколько минут, которые у меня были до того, как она постучала в дверь, я привел дом в порядок. На обеденном столе было много юридических бумаг и заметок, которые я бросил на кровать. Я выбросил банки из-под пива и навел порядок на кухне, бросив все в посудомоечную машину. Наконец, я переоделся в треники и толстовку из джерси и постригся. К сожалению, у меня не было времени побриться, и три дня на моем лице были шишки от бритвы. Он сурово посмотрел на меня.

Как только Трейси постучала в дверь, я открыл ее. Моим первым впечатлением было то, что она выглядела великолепно. Она приложила немало усилий, чтобы одеться для этой встречи. На ней была красная плиссированная юбка длиной до колена и розовый кашемировый свитер, который не был застегнут до конца. Ее волосы были уложены в какую-то растрепанную прическу, и она почти не красилась. Ее помада и ногти соответствовали цвету юбки.

— Входи, Трейси, — сказала я. Рад снова тебя видеть. Ты выглядишь великолепно!

— Спасибо, Блейк, — ответила она. И ты хорошо выглядишь. На самом деле, вы выглядите очень стройным и красивым.

— Я прекрасно провел время, занимаясь в тренажерном зале комплекса. За исключением редкого пива, я ем много фруктов и овощей и избегаю сахара, готовых блюд и всего жареного.

— Пожалуйста, присаживайтесь на диван, а я принесу вам бокал белого вина. Я вела себя непристойно.

Я вернулся из кухни с бокалом белого вина для Трейси и бокалом красного вина для себя. Сделав несколько глотков, я спросил ее, почему она хочет меня видеть.

«Я знаю, что между нами столько всего произошло, Блейк, но я хочу, чтобы ты знал, что я по-прежнему люблю тебя так же сильно, как и раньше. Я никогда не думала, что все дойдет до этого.

«Я знаю, как ты хотел, чтобы все прошло. Ты хотел, чтобы я стала рогоносцем и приняла тот образ жизни, который ты хотел с Кроссом.

— Казалось, что все будет так просто. Все, что тебе нужно было сделать, это согласиться дать мне поиграть с крестиком. Я могу прекрасно проводить время и при этом оставаться твоей любящей женой. И мы могли бы заработать столько денег. Через год или около того все возвращалось на круги своя. Я просто буду твоей на веки вечные.

«Мне жаль, что я разрушил ваши планы», — сказал я с сарказмом.

«Это были не мои планы, — сказала она, — скорее, планы креста». Он был уверен, что сможет запугать вас и заставить сделать все, что он захочет. Он делал это уже много раз, как в профессиональном, так и в социальном плане.

Ни он, ни я не ожидали, что вы прибегнете к таким крайним физическим мерам. Это не было так похоже на вас. Вы всегда были таким спокойным, легким и доброжелательным.

«Может быть, поэтому он считал меня слабой», — предположила я.

«Ты даже представить себе не можешь, как я боялась тебя, когда увидела, насколько ты свиреп».

— Это была та сторона моего героя, которую я пытался подавить. Я прятал его много лет, с тех пор как служил морским пехотинцем на Ближнем Востоке. Сейчас я не такая.

Трейси спросила без причины:

— Где твоя машина?

Я слегка усмехнулся и сказал:

— Я точно не знаю. Когда Кросс сказал, что собирается подбросить в него наркотики, я воспринял его всерьез и переставил его в такое место, где он не смог бы его найти.

Кстати, насчет моей машины, что сделали двое мужчин в доме вскоре после того, как вы вернулись в дом? Казалось, они очень заинтересовались гаражом и моей пропавшей машиной.

Трейси неохотно ответила:

«Я думаю, они хотели подложить улики в твою машину». Я не хотел, чтобы они это делали, но Стэнли настоял, чтобы я похоронил тебя.

«Похоже, вы не против собрать против меня улики». Вся ваша история может надолго отправить меня в тюрьму. Если ты любишь меня так, как говоришь, просто скажи правду, и завтра окружной прокурор снимет обвинения.

— Я не могу этого сделать, Блейк. Я залезла слишком глубоко. У Стэнли настолько властный характер, что, что бы он ни сказал, так оно и будет.

«По-моему, это выглядит жалко», — прокомментировала я.

Затем настала моя очередь задать вопрос.

— Что это за обвинение против меня, что я побил тебя? Судя по фотографиям, которые вы мне показали, у вас были порезы и синяки на лице и руках. Я никогда не прикасался к тебе.

«Это была идея Стэнли». Как только вы вышли на крыльцо, его разум просчитал альтернативный сценарий того, что произошло на самом деле. Он рассказал нам с Максом, какой будет наша история. Версия, которую он изложил, была такой: он приехал домой, чтобы забрать меня на деловой ужин. Ты стала неразумной и обвинила меня и Стэнли в романе, потом он начал избивать меня. Когда Стэнли вмешался, у вас было две драки, и он сломал ему нос и выбил глаз. Вы ударили его в пах и ударили по лицу пистолетом, который спрятали в своей одежде. Когда Макс услышал шум, он пришел в дом, чтобы помочь мне и Стэнли, но вы застрелили его, прежде чем он успел вмешаться. Чтобы история казалась правдоподобной, он несколько раз ударил меня по лицу, прежде чем я успел что-то сказать. За последние несколько недель мы несколько раз собирались вместе, чтобы потренировать наш рассказ, чтобы в нем не было дыр.

Мне очень жаль, Блейк. — воскликнула Трейси. Я не хотел. Я бы хотела, чтобы мы с тобой были такими, какими были раньше.

«Ну», — сказал я, — «этого не случится».

— Выход есть, Блейк, — серьезно произнесла Трейси. Стэнли проделал для вас большую работу. Он знает, что ты герой войны. Он знает, что вы подверглись войне, насилию и убийствам. Он также знает, что у вас диагностирован тяжелый посттравматический стресс. Он хочет, чтобы вы признали себя виновным на основании вашей истории посттравматического стрессового расстройства. Он сказал, что использовал свое влияние на прокуратуру и суд, чтобы отправить вас в больницу в Вирджинии, где вы могли пройти лечение. Через год или, может быть, меньше вас выпишут как выздоровевшего. Я буду ждать тебя, Блейк. Мы могли бы начать все сначала с нашими детьми и прожить долгую жизнь вместе, только ты, я и дети.

Это была настоящая причина, по которой она пришла поговорить со мной. Она хотела, чтобы я добровольно признался в преступлении, обещая, что Кросс поможет мне получить минимальный срок в психиатрической больнице штата Вирджиния. Я не поверил ничему из этого, но не стал сообщать Трейси. Вместо этого я подыграл ему.

— Мне кажется, Трейси, это хорошо, но ты должна дать мне подумать об этом некоторое время. Кроме того, мне придется поговорить с дядей Джеком. Я думаю, он может это сделать. Кажется, что у него так мало доказательств, чтобы помочь мне, по сравнению с тем, что есть у вас, Кросса и Макса.

«Пожалуйста, сделай это для себя, Блейк», — добавила Трейси. Сделай это для себя, меня и детей. Через несколько лет будет казаться, что этого никогда не было. Это будет просто неровность на дороге.

— Я сомневаюсь в этом, — сказал я. ‘Ты трахалась с другим мужчиной несколько месяцев, хотела, чтобы я стала рогоносцем твоего босса, угрожала забрать моих детей, если я не подыграю тебе, и выдвигала против меня ложные обвинения, за которые меня посадят в тюрьму на долгие годы. Это не маленькая кочка на дороге.

— Вот почему я хочу, чтобы вы приняли предложение Стэнли. Это самый простой выход для всех нас. Глаза Трейси наполнились слезами.

— Как я уже сказал, я подумаю об этом», — добавил я в последний раз.

Мы готовы. Я решил, что пора уходить. Но Трейси положила свою руку на мою и сказала:

«Может быть, мы сможем расслабиться вместе на несколько минут. Я скучала по тебе в своей постели. Есть ли шанс, что сегодня мы сможем спать вместе и забыть о том, что происходит вокруг нас, хотя бы на несколько часов?

«Этого не случится, Трейси», — ответила я. Ты мне противен.

Было очевидно, что я был непреклонен, и Трейси поняла намек.

— Пожалуйста, примите предложение Стэнли, — сказала она.

Я проводил ее до двери. Перед уходом она обняла меня, но я не обнял ее в ответ.

Целью слушания было рассмотреть вопрос о том, следует ли меня задержать для проведения расследования. Обвинение было практически несомненным. Как и ожидалось, они пригласили Кросса, Макса и Трейси на трибуну, где те рассказали свои хорошо отрепетированные версии событий. Дядя Джек задавал каждому свидетелю только один вопрос: «Клянетесь ли вы, что ваши показания правдивы?». Каждый из трех ответил утвердительно.

Дядя Джек хотел сжечь Хосе и Мигеля, а также трех ключевых свидетелей, но попытка доказать, что они были соучастниками в попытке подставить меня, не имела никакого отношения к конкретным обвинениям против меня. Это было особенно верно, потому что все их попытки свести меня с ума не увенчались успехом.

Когда обвинения были улажены, дяде Джеку пришло время заняться своими делами.

— С разрешения суда, — начал дядя Джек, — защита хотела бы представить в качестве доказательства видеозапись событий, о которых идет речь. Эти улики являются оправдательными, ваша честь.

Помощник окружного прокурора тут же вскочил и заявил, что эти новые доказательства не были представлены обвинению для рассмотрения.

«На это была причина, — объяснил дядя Джек. Защита обеспокоена тем, что обвинение и суд дискриминируют моего клиента и несправедливо уничтожат наши доказательства.

— «Есть ли у вас доказательства того, что прокуратура была скомпрометирована, мистер Картер?» — спросил судья.

Улики записаны на видеопленку, ваша честь, — ответил дядя Джек.

«Вы и обвинение удалитесь в мою каюту, где я просмотрю видеозапись и решу, допустима ли она.

Судья начал подниматься, когда дядя Джек заговорил.

— Нет, ваша честь, не будем.

— Почему нет, спросил судья. Он был разгневан, потому что кто-то ослушался его при дворе.

— ‘Потому что, ваша честь, защита не верит, что суд полностью беспристрастен, и мы не будем рисковать, если вы решите скрыть наши доказательства.

— Вы обвиняете суд в коррупции, мистер Картер?

— Возможно, суд коррумпирован, ваша честь.

Вы можете доказать свое утверждение, мистер Картер? Или эти доказательства также записаны на видео?

«Так и есть, ваша честь. Однако я могу дать вам пример того, что я имею в виду, если вы ответите на несколько вопросов.

«Давайте проясним ситуацию, мистер Картер, вы думаете, что можете доказать, что этот суд предвзято относится к вашему клиенту, задав мне несколько вопросов. Это верно?

«Да, ваша честь», — сказал дядя Джек.

— Хорошо, мистер Картер, задавайте свои вопросы. Но если вы не сможете доказать свою точку зрения, мы прослушаем запись в моем кабинете, и я решу, допустима ли она.

«Я согласен с этим, Ваша честь, но вы должны знать, что если это видео будет признано неприемлемым для целей данного процесса, и мой клиент будет осужден на основании показаний трех свидетелей обвинения, я размещу это видео на новостных станциях и в интернете, независимо от решения суда. Более того, доказательства в этом видео таковы, что ваша честность будет поставлена под сомнение, если вы не огласите их в суде.

«Я чувствую угрозу, мистер Картер», — сказал судья.

Не дожидаясь, пока судья разозлится еще больше, дядя Джек спросил:

— Ваш старший сын учится в школе, не так ли, ваша честь? Он собирается в Академию ВВС, не так ли?

«Да», — ответил судья. Он первокурсник.

Назначения в Академию ВВС очень конкурентны, не так ли?

Судья ответил утвердительно.

«Во-первых, ваш сын должен был обратиться к конгрессмену или сенатору вашего округа. Затем ему назначили экзамен по гражданской службе. По результатам этого экзамена он был выдвинут вместе с девятью другими молодыми людьми. Его отправили на близлежащую авиабазу, где он прошел медицинское обследование, тест на физическую подготовку и проверку способностей пилота и штурмана. Кроме того, он должен был пройти вступительные тесты на пригодность. Все ли это верно, Ваша честь?

«Да», — ответил судья. Он был отличником в средней школе и каждый год записывался в команду по плаванию.

— Очевидно, что вы очень гордитесь им, ваша честь.

«Изложите свою точку зрения, мистер Картер», — сказал судья.

«В пакете документов вашего сына также было три рекомендательных письма, не так ли?

— Верно, мистер Картер.

— От кого были эти письма, Ваша честь?

Давайте посмотрим, один был от его тренера по плаванию, а другой — от учителя математики.

— Кто написал третье письмо, Ваша честь.

Судья молчал минуту, но наконец заговорил.

«Мистер Стэнли Кросс написал, чтобы рекомендовать моего сына для поступления в Академию ВВС.

«Мистер Кросс, должно быть, очень хорошо знал вашего сына, если только он не написал письмо, полное лжи», — сказал дядя Джек.

Мой сын работал в офисе мистера Кросса во время своего второго и третьего лета в средней школе. Когда-нибудь он хочет стать адвокатом.

— Значит, мистер Кросс — друг семьи?

— Он мой знакомый, больше чем друг семьи, и мой профессиональный партнер в некоторых юридических организациях, в которых я состою.

«Итак, теперь, ваша честь, вы можете представить, как защита рассматривает вашу беспристрастность в этом вопросе», — закончил допрос дядя Джек.

Судья ответил ему.

«Вы поставили меня в ситуацию, которая ставит под сомнение мою личную честность, советник. Позвольте заверить вас, что какие бы отношения у меня ни были или будут с господином Кроссом, они не будут иметь никакого отношения к процессу принятия мною решений. Но вы сделали это вопросом восприятия.

Судья молчал в течение минуты, затем поднял голову и сказал:

— Включите свое видео, адвокат.

Дядя Джек жестом приказал судебному приставу опустить свет в зале суда и опустить два больших проекционных экрана по обе стороны от скамьи.

Дядя Джек посмотрел на меня и сказал:

Шоу-тайм, Блейк.

Он нажал кнопку ввода, и началось воспроизведение видео.

Все событие разыгралось для судьи, обвинения и зрителей в зале суда.

В тот момент на видео, когда Кросс угрожает мне и говорит: «Я лично знаю большинство старших офицеров полиции. Я дружу со многими адвокатами в прокуратуре. На самом деле, я даже трахал некоторых из них», — раздался громкий вздох с причала. Помощник прокурора положил голову на стол и зарыдал. Мы все несколько секунд наблюдали за ней, пока она складывала бумаги в портфель, встала и поспешно покинула зал суда, продолжая плакать.

Дядя Джек продолжал смотреть видео. Кросс, Макс и Трейси встали вместе и попытались тихо покинуть зал суда, но были легко замечены. Рефери недвусмысленно приказал им оставаться на своих местах. Другие помощники окружного прокурора досмотрели видео до конца. Главный прокурор быстро встал, когда видео закончилось. Было ясно, что он хочет передохнуть, но прежде чем он успел попросить об этом, дядя Джек сказал:

— У меня есть еще одно видео. Не дожидаясь разрешения, дядя Джек поставил в очередь второе видео и объяснил, что оно было снято двумя неделями ранее, примерно в то время, когда моя жена приехала навестить меня в мой городской дом. Затем он нажал клавишу Enter, и началось воспроизведение видео.

Трейси понимала значение этого видео. В нем она призналась во всем, что Кросс пытался сделать со мной. Она закричала:

«Блейк, как ты мог так поступить со мной!»

После того, как видео продолжалось несколько минут, Кросс также понял, насколько это ужасно.

— Тупая сука. Ты тупая, тупая сука! Ты позволила ему записать тебя. О чем ты думала?» — спросил он в ярости.

Трейси не останавливалась, когда она навещала меня, я настроил свой iPhone на запись всего, что она говорила. Телефон лежал на журнальном столике перед ней, скрытый книгами и бумагами. Я включил его как раз перед тем, как открыть дверь, чтобы впустить ее.

На самом деле, окружная прокуратура попросила перерыв для оценки новых доказательств. Дядя Джек вручил им копии видео на DVD-дисках. Суд был отложен до следующего утра.

Когда суд собрался на следующее утро, три свидетеля, очевидно, отсутствовали. На этот раз вместо исполняющего обязанности окружного прокурора за столом обвинения сидел настоящий окружной прокурор. Судья разрешил ему выступить первым.

«Я буду краток, ваша честь», — начал он. Во-первых, все обвинения с г-на Рэмси были сняты. Мы считаем, что он действовал в рамках самообороны, когда предпринял действия против г-на Кросса и г-на Энлы. Сам он был довольно жестоким, но это была самооборона.

Во-вторых, мой офис выдал ордер на арест г-на Стэнли Кросса, г-на Макса Энла и г-жи Трейси Рэмси за сговор с целью лжесвидетельства, подкуп, лжесвидетельство, нападение с намерением причинить тяжкие телесные повреждения, ложное свидетельство, а также за устные и письменные заявления в полицию, ложные жалобы и препятствование правосудию.

Кроме того, мой офис был предупрежден о том, что мистер Кросс пытался подбросить ложные улики против мистера Рэмси. Г-н Энджел и г-жа Рэмси были осведомлены об этом. Мы также обнаружили двух подозреваемых, работавших на г-на Кросса, которые пытались подбросить ложные улики, и сейчас мы находимся в процессе их ареста.

Стэнли Кросс, Макс Энджел и моя жена были арестованы. В конце концов, они вышли под залог. Окружной прокурор был взбешен новостью о том, что его организация компрометировала Стэнли Кросса в течение многих лет, и он начал искоренять всех своих коллег, которые были связаны со Стэнли Кроссом каким-либо двусмысленным образом.

Все обвиняемые в конечном итоге были осуждены. Стэнли Кросс был единственным, кто попытался защитить себя, заявив о своей невиновности. Это было ошибкой, потому что и Макс, и Трейси были признаны виновными и дали показания против Кросса. В результате Стэнли Кросс получил одиннадцать лет лишения свободы. Макс получил семилетний срок. Трейси был приговорен к трем годам лишения свободы.

Первоначальный срок заключения Трейси составлял пять лет, но дядя Джек согласился выступить от имени Трейси. Я заметил, что во время драки Трейси предупредила меня, что Кросс собирается ударить меня сзади каминной кочергой, и если бы не она, то велика вероятность, что я был бы мертв.

Хосе и Мигель были арестованы за попытку воспрепятствовать правосудию и фальсификацию доказательств. В рамках ареста полиция также изъяла их файлы и компьютеры. На компьютере полицейские нашли файл с порнографическими фотографиями маленьких детей, который они пытались загрузить на мой мобильный телефон. Окружной прокурор играл одного злодея против другого, пока Мигель не сломался и не признался в содеянном в надежде получить более мягкий приговор от судьи. Оба долгое время находились в тюрьме.

Стэнли Кросс содержался в округе до тех пор, пока его не перевели в тюрьму штата для начала отбывания наказания. Однако Максу и Трейси дали две недели на изложение своих дел, прежде чем они должны были явиться к шерифу и быть взятыми под стражу. Макс потратил свое время на подготовку своей семьи к жизни без него в течение семи лет. При удаче и хорошем поведении его адвокат сказал ему, что он может быть освобожден условно-досрочно через четыре года. Трейси, из-за относительно небольшого срока, провел бы свое время в пристройке к тюрьме сельского округа. Это была еще одна ситуация, в которой дядя Джек согласился с судом.

Я разрешил Трейси остаться в нашем доме с детьми, а сам остался в таунхаусе, пока ей не пришлось уехать. Она проводила время, общаясь с ними и готовя их к своему долгому отсутствию. Они были слишком малы, чтобы понять все, что произошло, но они понимали, что моя мама сделала что-то не так и ей придется уехать на некоторое время.

За день до того, как Трейси должна была прийти к шерифу, она попросила меня прийти на следующее утро после того, как отправит детей в школу. Она хотела, чтобы я забрал с собой всю ее одежду, и была готова к тому, чтобы я переехал в дом.

Я появился в 9 утра и позвонил в звонок. Трейси ответила:

«Вам не нужно звонить в колокольчик, чтобы войти». Это ваш дом.

Трейси была одета в простую черную юбку длиной до колена, белую блузку и светло-серый свитер. У нее была плоская подошва. На ней было очень мало косметики, а волосы были собраны в простой хвост. Ее глаза были красными, и я была уверена, что она плакала большую часть времени с тех пор, как отправила детей в школу. Однако она подавила слезы из-за нашей встречи и хорошо держала себя в руках.

Я заметил небольшую сумку, стоящую на входной двери. С легким чувством юмора Трейси сказала:

«Это все, что я беру с собой». Я думаю, что государство обеспечит меня всем необходимым на какое-то время.

Трейси пригласила меня на кухню, где она приготовила легкий завтрак. Я сидел за кухонным столом, пока она подавала континентальный завтрак: булочки с медом и джемом, стаканчики с фруктами, молоко, кофе и салат.

Разговор начался со светской беседы. Она сказала мне, что Люси приедет в 11 утра, чтобы отвезти ее в центр города в офис шерифа. Она подчеркнула, что Люси готова помогать с детьми любым доступным ей способом. Фактически, Люси вызвалась стать мамой-домохозяйкой для детей в течение следующих нескольких лет, и мне не должно быть стыдно за злоупотребление ее гостеприимством.

Она хотела, чтобы я переехал к тому времени, когда дети вернутся из школы. Она хотела, чтобы их жизнь продолжалась как можно дольше. Трейси неоднозначно относилась к посещениям, когда находилась в заключении. Она очень не хотела, чтобы ее дети видели ее в оранжевом комбинезоне в тюрьме, но она не могла представить, что не увидит их в течение трех лет. Кроме того, она обещала писать часто и хотела, чтобы я пообещал, что дети будут писать ей каждую неделю или около того. Она попросила меня прислать фотографии, на которых они растут.

Трейси отметила, что она упаковала все свои вещи — «все», как она подчеркнула, — в пластиковые контейнеры и поместила их на хранение в подвале. Она повесила семейную фотографию всех нас, сделанную около года назад, в спальне каждого из детей, чтобы они ее не забыли.

Она сказала мне, что Чет заказал новую двуспальную кровать для главной спальни. Он прибыл на несколько дней раньше и был полностью готов. Она сказала, что на нем никто не спал. Она даже купила все новые простыни и наволочки, а также новое одеяло.

Чем больше она говорила, тем более водянистыми становились ее глаза.

До этого момента мы не говорили о себе.

Когда она начала убирать со стола, я попросил ее остановиться и сказал, что сделаю это позже. Я предложил пойти в гостиную с кофе. Она посмотрела на часы и поняла, что у нее осталось совсем немного времени.

Трейси очень раскаивалась. Она больше напоминала мне ту женщину, на которой я женился, чем ту, которая попала под влияние Стэнли Кросса.

«Блейк, — начала она, — я не могу сказать тебе, как я сожалею о том, что сделала, и о том, как я с тобой обращалась». Ты был самым лучшим мужем, отцом и кормильцем в мире. Ты был моим лучшим другом и прекрасным любовником. Никогда не забывайте об этом. Как я это сделал.

Я беру на себя полную ответственность за свои действия. Несмотря на то, что Стэнли Кросс был дьяволом и я попала под его чары, я принимала решения, которые привели меня в ад. Мне так стыдно. Это все, что я могу сделать. Не только для вас, но и для наших семей, друзей и даже детей. В каком-то смысле я рад, что уезжаю туда, где мне не придется встречаться лицом к лицу, и ты не сможешь меня увидеть.

Я знаю, что ты никогда не забудешь, что я сделал, но я надеюсь, что со временем это станет далеким воспоминанием, и однажды ты сможешь простить меня. Это то, ради чего я живу.

Трейси закончила с тем, что хотела мне сказать. Она долго сдерживала слезы, чтобы встать и спросить, хочу ли я еще кофе. Я стоял перед ней. Мы стояли лицом к лицу, когда я положил руки ей на плечи и притянул ее в свои объятия. Ее руки обхватили меня и очень крепко сжали. И она закричала. Мы обнимали друг друга в течение неизвестного количества минут. Ее крики перешли в прерывистые всхлипывания, а затем просто в рыдания. Наконец она замолчала и, казалось, довольствовалась тем, что просто крепко обнимала меня.

Мы оставались в таком положении, пока не услышали автомобильный гудок снаружи.

«Это, должно быть, Люси», — сказала Трейси. Я попросил ее сесть и не подходить к двери. И теперь мне нужно было идти.

Она оттолкнула меня, вытерла слезы с лица и взяла свой свитер и чемодан. Когда она открыла дверь, чтобы уйти, она повернулась и сказала:

— Я люблю тебя, Блейк.

Я остановился в дверях, когда Трейси пошла к машине Люси. Люси помахала мне рукой без улыбки, и я помахал в ответ. Через несколько минут они скрылись из виду.

Остаток утра я провела, перевозя свои вещи в дом. Примерно через два часа после полудня позвонила Люси и спросила, не нужно ли мне чего-нибудь. Мне не хотелось оставаться одной, и я попросила ее войти. Кроме того, нам наверняка было что обсудить о нашей роли в воспитании моих детей.

В конце концов, мы с детьми жили без их матери. Фактически, я был отцом-одиночкой. Поэтому я был посвящен в процветание Тайлера, Бет и Эмили. Люси отлично справилась со своей работой и действительно стала примером матери для своих детей.

Мы с Люси решили дать Трейси около месяца, чтобы она привыкла к новой обстановке, прежде чем ехать к ней. Люси пошла первой и забрала детей. Когда они вернулись, они с энтузиазмом навестили Трейси, и Люси сказала, что Трейси была переполнена эмоциями, увидев своих детей снова.

Люси объяснила, что это не так травматично, как мы думали, потому что в женском отделении тюрьмы есть дневная комната, где заключенные женщины могли видеться со своими детьми или другими родственниками. Дневная комната представляла собой большую площадь, уставленную диванами, столами и игрушками для самых маленьких детей. Заключенным было разрешено носить гражданскую одежду, такую как платья, юбки и свитера, а не тюремную форму. За пределами дневного зала была даже огороженная территория со столами для пикника, где семьи могли обедать вместе в семейной обстановке. Когда я пришла в первый раз, я была приятно удивлена тем, насколько непринужденной была приветственная зона, и была рада, что Трейси смогла представиться своим детям в такой обстановке.

Я навестил Трейси на третьем месяце ее жизни. Она была рада меня видеть. И я был удивительно рад ее видеть. Ее отношение было приподнятым и позитивным — особенно когда мы были с детьми. Наедине она снова выразила глубокое раскаяние в том, что пыталась сделать со мной, и сказала мне, что никогда не простит себя и не ожидает, что я когда-нибудь прощу ее.

Во время одного из наших визитов подруга Трейси подошла к столу и представилась. Трейси объяснила, что ее подругу зовут Кэнди и что к ней приехали маленькие дети. В какой-то момент Кэнди назвала Трейси Дурочкой, как будто это было ее прозвище. После ухода Кэнди Трейси объяснила, что все ее друзья называют ее Дурочкой. Она сказала, что когда все узнали, что у нее был прекрасный муж, счастливый дом и любящие дети, а потом она все бросила ради грязной интрижки, они решили, что она самый глупый человек в тюрьме. Вот почему ее прозвали Дурочкой. Она объяснила, что образ жизни, от которого она отказалась, был тем, о чем мечтают большинство женщин-заключенных.

Прошел год, и благодаря ее примерному поведению стало ясно, что Трейси может быть условно-досрочно освобождена только через год. Мы с Люси решили, что нам нужно начать строить долгосрочные планы по возвращению Трейси. Дядя Джек предположил, что, учитывая юридическое образование Трейси, она, возможно, захочет пройти онлайн-курсы, чтобы стать помощником юриста. В местных юридических фирмах не хватало помощников юристов, и это была бы хорошо оплачиваемая профессия, если бы Трейси заинтересовалась ею. Она согласилась и записалась на онлайн-курсы в Университете Вирджинии.

Тем временем мы с Люси строили планы относительно того, как Трейси будет жить после тюрьмы. Мы нашли небольшой таунхаус с двумя спальнями и гаражом недалеко от дома, недалеко от здания суда и близлежащих адвокатских контор в городе. Вложив скромные средства, мы купили это место с условием, что Трейси со временем вернет нам деньги за наше спонсорство ее дома.

В день освобождения Люси сама занялась этим, так как бумажная волокита и процедуры не подходили для семейного мероприятия. Когда Люси подъехала к новому дому Трейси с табличкой «Добро пожаловать домой», Трейси разрыдалась. Она была совершенно разбита, когда вышла из машины. Ее семья вышла встретить ее. Сюда входили ее родители, мои родители и, конечно, дети. Даже дядя Джек и его жена были там. Каким-то образом я оставался на заднем плане. Дети показали ей ее новый дом, который был скромно обставлен подержанной мебелью. Они отвели ее на задний двор, где я приготовил барбекю и гамбургеры. Мы подали ей бокал вина и усадили в кресло почетного гостя. Дети подали ей гамбургер, картофельный салат и фасоль.

В конце концов Трейси перестала плакать и привыкла к счастливой ситуации. Она выразила свою благодарность всем за то, что они приняли ее так, как приняли, несмотря на то, что она сделала. Никто не обращался к прошлому. Как-то в частной беседе дядя Джек сказал ей, что у него есть несколько собеседований, организованных для нее в различных юридических фирмах. Он хотел, чтобы она написала резюме и сопроводительное письмо для потенциальных работодателей. Он также порекомендовал одну юридическую фирму. Он связался с юридической фирмой, занимающейся семейной практикой, и подумал, что она заинтересуется. Трейси была так благодарна.

После того, как Трейси нашла работу примерно на неделю, и после того, как ее наняли в юридическую фирму, которую дядя Джек устроил для нее, она попросила меня прийти к ней домой одного на ужин. Я пришел с бутылкой вина. Она обняла меня, когда я входил в дверь.

Трейси приготовила мой любимый ужин, который состоял из простого мясного пирога с картофелем и горохом. Во время ужина мы говорили обо всем, кроме того, о чем она хотела, чтобы мы говорили. Мы говорили о детях, моей работе, ее работе и погоде.

После ужина мы перешли в гостиную, где Трейси включила мелодичную фоновую музыку с музыкального канала на телевизоре.

«Я пригласила тебя сегодня вечером, Блейк, — сказала она, — потому что хотела поговорить о нас. Или, может быть, я должен был сказать о тебе и обо мне. А как насчет нас с вами? Мне так трудно представить будущее.

«У меня тоже нет хрустального шара, Трейси, но я думаю, что, скорее всего, произойдет то, что мы продолжим воспитывать наших детей как команда. Я думаю, ты нужна им так же, как и я. Честно говоря, когда ты дома, с моих плеч свалилась огромная тяжесть. У меня появилось определенное количество свободного времени, которого у меня раньше не было. И я думаю, что вы тоже будете наслаждаться свободным временем, которое у вас появится, без детей, которые постоянно мешают вам.

В отличие от вас, у меня была умеренная социальная жизнь. Ничего особенного, но было приятно иногда сходить на свидание, поужинать и сходить в кино. Когда вы освоитесь, я думаю, вы будете вести более активную социальную жизнь.

«Как ты думаешь, я когда-нибудь снова буду интересоваться тобой на постоянной основе?»

«Если ты имеешь в виду, захочу ли я когда-нибудь снова выйти за тебя замуж, то ответ — нет». Слишком много всего произошло, чтобы я когда-нибудь задумалась о том, чтобы снова выйти за тебя замуж. Несмотря ни на что, я пережил то, что случилось в прошлом, и с нетерпением жду возможности всегда дружить с вами без всякой выгоды. Но мы никогда не будем ближе, чем сейчас.

Трейси посмотрела вниз, и на ее щеке появилось несколько слезинок.

«Я знал это, но я должен был попробовать».

— Я ожидаю, что в ближайшие несколько лет я стану более общительным и буду ходить на свидания более серьезно. Рано или поздно я найду другую женщину, которую смогу полюбить. Она может быть одинокой, разведенной или вдовой. У нее могут быть или не быть свои дети. Но я встречу кого-нибудь и попрошу ее выйти за меня замуж.

И я ожидаю, что то же самое произойдет и с вами. Когда вы полностью адаптируетесь к новой жизни, вы в конце концов встретите человека, которого сможете полюбить. И этот кто-то попросит вас выйти за него замуж.

Это не помешает нам часто видеться, потому что у нас всегда будут дети, которые свяжут нас вместе. Мы будем вместе в дни рождения, праздники и, возможно, даже каникулы. В будущем будут выпускные вечера и свадьбы. Это лучшее, на что мы можем надеяться, когда речь идет о том, чтобы быть вместе.

«Это, наверное, больше, чем я заслуживаю», — грустно сказала Трейси. Но я могу быть счастлив с этим будущим. Прежде чем ты уйдешь, я хочу, чтобы ты знал, что я бесконечно благодарна тебе за то, как ты относился ко мне с тех пор, как я вернулась домой. Я не могу винить тебя, если ты полностью избегаешь меня и держишь детей подальше от меня. Но вы не сделали этого. Вы не сделали этого, потому что вы прекрасный человек, который любит своих детей. Это заставляет меня жалеть о том, что я пытался сделать с тобой.

Когда я открыла дверь, чтобы уйти, мне ответили:

«Может, ты заметила это, Трейси, а может, и нет, но я простил тебя. «У меня нет к тебе вражды. Со временем, я надеюсь, вы простите себя.

«Может быть, со временем я смогу это сделать, но это будет не скоро», — ответила Тэнди.

Одновременно мы обнялись. Мы обнялись на несколько минут, ничего не говоря. Я отпустил ее и, ничего больше не говоря, вышел на свежий воздух, нашел свою машину и поехал домой.