Черные братья. Начало — порно рассказ

Ночь наступала на день, и он, ощущая ее силу и мощь, безоговорочно отступал за горизонт вместе с заходящим солнцем.

Багровый закат окрасил воду озер и верхушки сосен в кровавый цвет. День отступил. Так было и будет. Таков был порядок вещей.

Крепкий мужчина лет тридцати пяти стоял на самом краю озера и смотрел на восходящее солнце, но мысли его были не о красоте природы.

Пришло время. Пять лет мучительных тренировок, сложные магические ритуалы, зелья из редких компонентов, много жизненной силы и магии. Все было готово. Пришло время. Орден вернет силу и мощь, вымытые веками подземного мира и скитаний, и он, Верховный жрец, сделает для этого все, что потребуется. Его пенис, грудь и живот покрывали замысловатые узоры из рун, магических знаков и клейма силы, нанесенные из алхимической мази, выжженной ритуальным железом во время особого выравнивания планет и звезд. Он чувствовал в себе огромную силу, свою и своих братьев.

Она была красива, ее нежно-голубые глаза всегда излучали доброту и сострадание, каштановые волосы обрамляли овальное лицо, на котором всегда играла лучезарная улыбка. Ее тело дышало молодостью и свежестью, белая кожа, упругая и красивая грудь и соблазнительные бедра, которые сводили мужчин с ума и преследовали по ночам. Но ей не нужны были поклонники, ее сердце принадлежало только мужу, которого она любила со школьной скамьи, который был для нее смыслом жизни и ежедневной радостью. Они не могли обойтись друг без друга.

Но все это была полная чепуха, и ее не беспокоил ни этот заказ, ни эта женщина, ни ее красота, добродетель, верность, ее муж. Все это было неважно. Важна была сила, которая была скрыта в нем и которую нужно было пробудить. Ее сила и сила ее ребенка, который должен был родиться. Это было важно для блага ордена. Для этого женщине стоило пройти через ряд ритуалов, чтобы открыть знания и силу сновидения.

Все было готово. Неделю назад братья, используя различные ситуации, получили кровь, ногти и волосы женщины и ее мужа. Сегодня ночью магия Ордена погрузит их обоих в свободный сон, и они ничего не узнают о том, что произошло во тьме.

Все было готово, все лекарства и ритуальные предметы были с ним. На город опускалась ночь, и в течение часа он стоял под их домом, никем не замеченный, в тени старых дубов и пристально смотрел на окна пятого этажа, где находились интересующие его люди.

Ночь всегда привлекала его, в ней была какая-то тайна и сила, своей пеленой она скрывала все, всю человеческую суету, ее пошлость и мелочность. Она скрывала пороки, прикрывая полотном звезд блудников, воров, убийц и насильников. Она была их матерью и защитницей.

Двор уснул, подчиняясь силам ночи, только крысы шныряли среди мусора да бродячие кошки мелькали туда-сюда в поисках еды. Двор спал. Во всех окнах погас свет, и людей погубил сон, но только не священника. Он вышел из дубравы и уверенно направился к входу.

Кодовый замок не смог удержать его, в нос ударил запах сырости, мочи и дешевого алкоголя. Под ногами шуршали кули, конфеты, обертки от семечек. Не обращая внимания на лифт, как тень, он помчался вверх по лестнице. Второй, третий, четвертый. А вот и пятый. Он остановился и перевел дыхание, прислушиваясь к тишине, чтобы время началось.

Он воззвал к братьям, и орден услышал его. Они начали вместе. Деревянная дверь, разбитая дешевым покрытием, не устояла перед обычной магистралью. Священник был внутри. Закрыв дверь, он прислушался к темноте, квартира спала, как и ее обитатели.

Кухня, коридор и две комнаты (спальня и гостиная). Вполне достаточно для молодой семьи. Не обращая внимания на кухню, где все еще стоял запах последнего ужина, он прошел по коридору в гостиную. Все как обычно. Справа — большой диван для гостей, на полу — мягкий ковер, слева — большой сервант, в углу у окна — кресло.

Священник снял обувь и верхнюю одежду, его пальцы погрузились в мягкий ковер, а плащ и тонкие перчатки лежали на стуле. Он достал из сумки флакон с маслом, взял кисть и твердыми шагами направился в спальню. Заклинание сна уже действовало, он чувствовал, как оно охватывает всю квартиру. Орден не пощадил Сайласа.

В спальне было тихо, плотно закрытые шторы не пропускали ни лунный, ни звездный свет, а воздух был удушливым — супруги не хотели оставлять окно открытым. Он подошел и уставился на спящих людей: мужчина лежал на спине у стены, его жена тихонько похрапывала на краю кровати.

Маг открыл флакон, в нос ударила смесь ароматов хвои, ладана и мяты. Обмакнув кисть в эту смесь, он подошел к кровати и быстрым, уверенным движением положил руну Мира на лоб мужчины, произнеся заклинание, чтобы оно начало действовать. Теперь его никто не остановит.

Он вернулся в гостиную и положил бутылку и щетку обратно в сумку, достал остальные и поставил их на журнальный столик. Священник не торопился, у него было много времени. Разложив диван и бросив на него несколько подушек, он вернулся в спальню. Подойдя к кровати, он сдернул одеяло со спящей женщины, женщина была одета в легкую ночную рубашку, на шее виднелся крестик, от нее пахло ночной косметикой, он поднял ее на руки и отнес в гостиную, где положил на диван.

Ее тело было божественным, почти воздушным, ночная рубашка мягко обволакивала спящего, груди равномерно вздымались, шелковистые волосы струились по постели. Женщина тихо похрапывала, ее разум был далеко, скованный магическим сном Ордена.

Священник начал чувствовать волнение, исходящее из самой глубины его естества, его штаны стали тесными, дыхание учащенным, и Сила начала играть в его теле, сокращая его желудок и опьяняя его разум. Но он не терял контроль над собой, он должен был сделать то, чего требовал ритуал, и не поддаться плоти преждевременно. Дважды он должен излить в нее свое семя, как того требовал ритуал.

Проведя рукой по молочной коже ее ног, он поднял ее ночную рубашку, обнажив низ живота спящей женщины. Перед его глазами открылась безволосая вульва, и маг провел кончиками пальцев по ее большим губам, добрался до клитора и плоского живота. Ночная рубашка только мешала. С небольшим усилием он поднял его над своей спящей головой и бросил на кресло, где лежали его вещи.

Он немного отстранился и снова посмотрел на спящую женщину, она лежала обнаженная на диване, ее светлые волосы были разбросаны во все стороны, нежные руки беспомощно застыли на ее теле, довольно крупные розовые соски украшали ее белые груди, а плоский живот плавно превратился в ловушку Венеры, источник жизни семьи.

Волшебник снова усилием воли подавил звериное возбуждение, еще не готовый. Подойдя к журнальному столику, он взял бутылку с темно-розовой жидкостью и влил ее в рот спящей женщины, слегка приподняв ее голову, чтобы она не задохнулась. Дыхание женщины участилось, щеки раскраснелись, и она начала слегка ворочаться во сне: разум и воля спали, но тело было охвачено возбуждением. Мужчина снова коснулся ее паха и раздвинул большие губы — там уже было довольно влажно.

Разнообразные бутылочки и пузырьки вновь вспыхнули в их руках, и тело сновидца стали покрывать знаки силы и руны, которые в конце концов бесследно исчезнут, но навсегда оставят отпечаток в его душе и подчинят его разум и волю новой цели. Он закончил. Бутылки снова заняли журнальный столик, а брюки стали настоящим мучением.

С удовольствием он сбросил с себя одежду, его тело нежно обнимала прохлада ночи, с удовольствием он сбросил с себя брюки, которые сдерживали его, и нижнее белье. Его член поднялся к пупку, тонко пульсируя, требуя женской влаги.

Удобно повернув женщину на бок, он подложил под ее голову небольшую подушку и ввел свой член ей в рот, дрожащая головка коснулась его сонных губ и начала тереться о них. Мягким движением руки он надавил на спящую челюсть, губы приоткрылись, и голова, прижавшись к ним, исчезла во рту.

Священник почувствовал теплую влагу женского рта и блаженно застонал — теперь он не мог сдерживать себя. Его дыхание участилось, его накрыла волна звериного вожделения и возбуждения. Он вырвался из ее груди

Призыв удовольствия, когда головка вошла за его левую щеку и соприкоснулась с влажной и теплой поверхностью. Не давая голове заснуть, он начал небольшие, медленные и вялые движения тазом. Член медленно и плавно погружался в рот женщины, увлажненный слюной, он высовывался левой щекой изнутри, касался неба, играл губами и снова и снова скрывался в бархатных глубинах ее рта.

Время от времени священник вытаскивал член, чувствуя, как он покачивается и как на нем набухают вены, и снова влажная головка соприкасалась с лепестками губ и подбородком, который тонкой струйкой вытекал из полуоткрытого рта.

Он ускорился, зверь переполнял его, с дикой яростью схватив спящего рядом священника за волосы, просто трахая ее рот, чувствуя, как в бешеном ритме член спускается глубоко в ее горло, заставляя женщину видеть Магические Сны, кашляя и задыхаясь от них.

Пришло время. Яростно сжимая голову своей жертвы, священник откинулся назад от наступившего оргазма, который померк в его глазах, а затем стал ясен как день. Блаженство накрыло его; член вытопил семя, которое мощными толчками покинуло его тело и заполнило его спящий рот, его магия проникла глубоко в ее женское естество, оставляя невыносимый след пресса.

Ее затылок ударился о его затылок, на него навалилась временная слабость. Недолго. Он устало поднялся с дивана и подошел к окну. Ночь обнимала его, прохладными поцелуями ночного ветра она покрывала его обнаженное тело и обнимала тишину спящего города.

Чуть позже он снова погрузился в сон, вернулся к своей цели, к которой так долго шел. Еще немного, и он продолжил бы. Снова. Для ритуала необходимо дважды. Его взгляд упал на книжный шкаф, стоявший напротив дивана, на верхнюю полку, где книги стояли не по две, а в ряд, какая-то грубая насмешка над экибаной, явно сделанная неумелыми мужскими руками. Все это было украшено яркой ленточкой, на которой было написано: «Любимой Оленьке от ее мужа Сережи».

Священник посмотрел на диван. Оля лежала на спине, подложив под голову подушку. Белое тело ласкала луна, глядя в окно комнаты, все прекрасные изгибы, молочная кожа, правильные черты лица, пухлая и красивая грудь. Ею можно было любоваться вечно, глубокий покой и безмятежность волшебного сна отображались на ее лице. Во сне она слегка наклонила голову набок, и несколько волосков прилипли к ее нежным щекам. Влага все еще оставалась на них, губы были полуоткрыты, семя священника покрывало их, белые сгустки были видны на их изгибах, покрывали ее подбородок и медленно тянулись к шее.

Некоторые из прикрепленных рун теперь исчезли из ее тела и плотно запечатлелись в ее душе, а природа и разум Ольги все больше попадали под контроль Ордена. Священник вздохнул. Небрежным шагом он подошел к столу, где стояли бутылки, безошибочно нашел нужную и сделал несколько глотков. Похоть снова взяла его, снова сладкий спазм пробежал по ее телу, его член снова восстал, и стон похоти вырвался из его груди.

Слух, опаленный огнем, как в дымке, он переместился на кушетку, когда она охватила его, священник жадно раздвинул ноги перед женщиной и лег на нее. Его обожгла шелковая кожа, потрясенный прикосновением ее сосков, он снова сдержал рвущийся из груди рев.

Приподнявшись на согнутых локтях, он опустился чуть ниже и замер, опустив член перед целью. Достигнув братьев и произнеся заклинание, священник со стоном наклонился вперед. Он почувствовал, как головка коснулась больших губ, проходя между ними, погружаясь все глубже во влагу его тела. Со стоном он вошел до упора, сжимаясь до конца, его голова кружилась от удовольствия, священник чувствовал, как член, обволакиваемый смазкой, живет своей собственной жизнью, пульсируя женщиной в теплой влаге внутри теплой влаги.

Сумерки разума. Благословенный полумрак инстинктов и животных ощущений, тепло ее тела, ее влага, в которую погружался его член, толчки сладкого электричества после каждой фрикции, когда член священника снова достигал максимального входа.

Снова и снова комната наполнялась звуками: заунывный скрип дивана, пощечина, бег члена, ныряющего во влагалище, звериный рев священника и его стоны. Снова и снова, его член после каждого трения медленно выходил из Ольги, покрытый его влагой, пульсируя, как живое существо.

В глазах потемнело, мужчина зарычал и с силой вогнал свой член в ее пизду, бешено цепляясь за обивку дивана. Затем произошел еще один взрыв блаженства, и он перестал быть самим собой. Его личность слилась со всем орденом, чья сила вошла в Ольгу и безвозвратно изменила ее. Он стал их рабом, послушным и полностью контролируемым.

Священник пришел в себя через пять минут, лежа теперь в рабе, которой предстояло родиться. Ребенок, который вернется в сон, потерянный и начнет начало новой жизни для Ордена. Это было тогда, а сейчас он снова ощущал шелк ее кожи, чувствовал, как внутри нее тепло, и как его член, выпустивший семя, начал слабеть.

Присев на корточки, он положил ее, встал с дивана, устало прошел по ковру и сел в кресло. В течение десяти минут он просто сидел с закрытыми глазами, главное — вперед. Ольга не будет страдать после этого, еще несколько ритуалов, только потом. А после заповеди и он лично должен будет поддерживать в ней силу, которую ее ребенок впитает через мать.

Наконец, он поднялся с кресла, посмотрел на мечту, на белизну ее кожи, на ее божественное тело и соблазнительные изгибы, но это больше не беспокоило его. Все руны и следы полностью исчезли, кожа Ольги была чистой.

Священник надел на нее ночную рубашку и поднял на руки, в спальне он осторожно положил ее рядом с мужем и накрыл одеялом. Его работа была закончена. Убрав гостиную и приведя ее в первозданный вид, он покинул квартиру.