Цена поражения — порно рассказ
Действие происходит в вымышленной стране, которая никогда и нигде не существовала. Главные герои и промежуточные, как и все события, описанные в рассказе, являются плодом воображения автора — не более того. Пожалуйста, считайте все совпадения чистой случайностью. Автор ни в коем случае не поощряет действия казненных в этой истории, поскольку почти все они аморальны и преступны.
«Они снова вызвали меня на допрос», — со вздохом сказала девушка. — Это уже третий раз за неделю.
— Невероятно! Что нужно этим животным от вас? Почему они не звонят никому другому, например, мне? — сердито ответил молодой человек по имени Джон.
— Они сказали, что скоро начнут тебе звонить — мужчины, только время еще не пришло!
«Время-время, — повторил Джон, — скорее всего, они что-то задумали против нас, иначе зачем бы мы стали выкручиваться подобным образом?»
Натали медленно подошла к Джону и нежно обняла его.
— Что именно вы называете извращением, дорогая? — тихо спросила она.
— И то, что мы являемся лидерами этой страны! Вы слышите меня!» — почти кричал Джон. — ‘Вы просто наши жены, вы не имеете никакого отношения к политике и ко всем тем делам, за которые нам грозит наказание! И пусть эти твари захватили наше правительство, пусть они захватили нашу страну, но кто дал им право держать своих жен сутками в своих вонючих кабинетах?
«Они ничего такого со мной не делали, — заверила Натали, — не били, не насиловали…».
— И все же эти мерзавцы посмели победить тебя!» — яростно кричал Джон.
Натали молчала. Она не посмела сказать мужу, что на этих допросах она в течение нескольких часов сидела совершенно голая за столом, где сидел мужчина, который часто курил и задавал одни и те же, совершенно бесполезные вопросы. Она не рассказала, как этот мужчина почти на каждом слове называл ее шлюхой, как у нее болели колени и как ей хотелось в туалет. Она молчала, потому что знала — правда уничтожит ее мужа, он не выдержит этого морально.
— Ублюдки!», — продолжал обвинять захватчиков Джон. — Мы приехали в чужую страну, создали здесь свои порядки, выбросив своих жен и имущество… существ. Вы слышали новость: вчера забрали всю семью министра юстиции? Те скоты сами не трогали, оставляли одну в доме. Вы видели, какие у него великолепные дочери? И знаете ли вы, что с ними теперь будет? Нет?! И я знаю, что в лучшем случае с ними разберутся слуги какого-нибудь потного генерала, вытрут пол и повернут назад, в худшем — отправят в воинскую часть рядом с курсантами, которые своими молодыми и голодными членами будут калечить прекрасных невинных девушек.
«Мне кажется, ты слишком фатален, милый», — сказала Натали, начав с Джона. — Скорее всего, их задержат на несколько дней для допроса и вернут обратно. Они отпустили меня, а значит, отпустят и их. В конце концов, они — дочери какого-то там министра юстиции, а я — жена министра обороны — его злейшего врага, и если они относятся ко мне нормально, то тем более они.
«Я хочу, чтобы все это закончилось», — сказал Джон, — «чтобы они могли скорее вызвать людей, и я сам видел, чего хотят эти глупые существа».
«Тебе лучше вообще не видеть этого, что я выжила — ты вряд ли выживешь как человек», — быстро сказала Натали и тут же остановилась.
— «Что!» — воскликнул Джон, запыхавшись. «Вы сказали, что вас не насиловали?»
— Меня действительно не насиловали!
«Тогда что они с тобой сделали?» Джон был совершенно взбешен. — Что вы можете делать в офисе с женщиной несколько часов подряд? Ты была у них последней шлюхой, а ты врала, что у тебя ничего нет! Шлюха, сука», — Джон угостил Натали звонкой пощечиной. — Расскажите подробно, что они с вами сделали!
— «Ничего не было, дорогой, — умоляет Натали.
— Я больше не дорог тебе! Скажи мне! А-ха-ха, — засмеялся мужчина. — Но я догадался. Какого хрена? Вам понравилось? Наверное, я тоже, проститутка на продажу! Кошка — враг! Предатель лжет!
«Что ты говоришь, Джон, они допрашивали меня обо всем и ни о чем!». Меня тошнит от ваших заявлений. Милый, прекрати, мне так тяжело. — Слезы выступили на глазах у девушки. Она медленно расстегнула свои обтягивающие брюки из тонкого материала и осторожно спустила их на пол.
«Смотри, милая», указывая на свои колени, «Видишь?».
Ее колени были полностью изрезаны маленькими царапинами и подтеками. И это не было результатом неудачного падения — это была причина многолетнего, возможно даже, ползания на коленях по неровной поверхности.
— Они заставили меня стоять на стекле для летучей мыши!» — сказала Натали, сдерживая слезы.
«Тогда ты близнец, почему ты солгала мне, что с тобой разговаривали только культурно?» Глаза Джона налились кровью, он был в ярости от того, что его жену так унизили. Ужасный коктейль из гнева и разочарования бушевал в его голове.
— Что бы он сделал? — Девушка говорила сквозь слезы. «Я не хотела говорить тебе, потому что знала, как это повлияет на тебя и что ты все равно ничего не сможешь с этим сделать».
«Я ничего не могу сделать?» Джон вскипел еще больше. — Я твой муж!
«Они поставили бы вас на колени, вы не знаете, насколько они жестоки»…
— Дайте им попробовать! Он усмехнулся. — ‘Тот факт, что они захватили нашу страну, еще не говорит о том, что они могут быть поставлены на колени его министрами! Пусть только вызовут меня на допрос, я поставлю этих студентов на место, они встанут на колени!
В голове Натали промелькнула ужасная картина. Она представила, как ее муж стоит рядом с ней на коленях, умоляя захватчиков пощадить их. Она пыталась прогнать от себя эту мимолетную глупость, но мысли катились и катились, как снежный ком; и вот уже ее муж совершенно унижен перед своим мучителем и держит во рту его массивный член. От страха Джон дрожит, как провинившийся подросток, и старается любым способом угодить другому мужчине. В настоящее время он держит его в заднице. Она стонет, но ее стоны не могут заглушить позорный трах ее мужа.
— Все! Я не отпущу тебя сегодня на этих подонков», — грозно сказал красавчик Джон.» Будешь сидеть дома, и никаких допросов не будет!» Пусть делают что хотят, но я не позволю им так унижать мою жену! Ведь это, в первую очередь, унижение для меня! А ты, грязная шлюха, будешь наказана сегодня! Разденьтесь догола и встаньте в угол.
Натали со слезами на глазах стала молча подчиняться своему суровому мужу. Он и раньше наказывал ее, не часто, конечно, и чаще в игровой форме, но сейчас все было по-другому. Джон был взбешен тем, что не знал, что делать, его терзала глубокая обида; он был бессилен что-либо сделать и срывался на жене, которая вряд ли была в чем-то виновата.
У ворот их особняка появились две черные машины. Из одного вышли четыре грузных мужчины в военной форме с идеально начищенными сапогами, а из второго — только два щеголеватых джентльмена в черных пальто и шляпах. Через несколько минут, обойдя охранную систему, они ворвались в дом и, не уставая, принялись шарить там. Джон проснулся и вскочил с кровати, его жена уже понесла свое наказание: простояв несколько часов на коленях, она легла с ним в постель. Он потянулся за пистолетом, но к тому времени, когда мужчины вошли в спальню и схватили Натали и Джона за волосы, как собак, они сбросили их с постельного белья на пол.
Джон был очень сильным и властным молодым человеком. Он занимается спортом и следит за собой. Даже такая высокая должность, как министр обороны, не могла повлиять на него отрицательно, превратив его в жирного поборника коррупции, постоянно сидящего в своем кабинете. Кроме того, имея такую красивую жену, как Натали, трудно оставаться равнодушным к ее телу, всегда нужно держать себя в форме.
— Ну, быстро вставайте!» — громко приказал один из мужчин задержанным.
Джон мгновенно вскочил на ноги и с горячими от гнева глазами попытался позвать в лицо одного из мужчин, пришедших к нему в дом, но солдаты крепко держали его.
— Что здесь происходит, сучки? — Он воскликнул. — Это мой дом, убирайся отсюда!
Под темным пальто одного из мужчин скрывалась великолепная фигура, она была высокой и очень приятной. Он подошел к Натали, полностью игнорируя Джона. Бумер вторил королеве, стоящей на пятках. Солдаты подняли девушку с пола и, поддерживая ее за плечи, подтащили на несколько шагов ближе к мужчине. Он медленно скользил по ее телу, его взгляд был похож на взгляд хищника, высматривающего добычу.
Грубые руки солдата крепко держали изящное женское тело. Натали испуганно посмотрела мужчине прямо в глаза, но через секунду, не выдержав ее одержимого взгляда, он уставился в пол. Иоанн увидел, как его жена униженно опустила глаза перед его врагом, и это было для него как шок. Для него даже такой пустяк казался совершенно невыносимым; но тогда он еще не знал, что ему самому придется уговаривать врага.
«Запишите их», — приказал второй человек в штатском. Солдаты бросились выполнять приказ, разорвав за спиной Джона и Натали браслеты.
Мужчина подошел к Джону и смерил его таким же пронзительным взглядом, каким минуту назад смерил его жену.
— Наденьте браслеты на ноги, — приказал он низким голосом. — ‘Болезненно извращенный, он все равно сбежит…
— Ты ждал!» — сказал Джон с волнением. — ‘Что вам нужно? Я буду жаловаться вашему командованию! Скот! Считаете ли вы, что вторгаетесь в нашу страну, имеете ли вы право творить беззаконие? Как бы не так, существует множество мировых организаций, которые берут с вас деньги!
«Мы не хотели заботиться обо всех обвинениях», — тихо сказал мужчина. «Лучше держи язык за зубами, не то я лично отрежу его и вставлю твою жену в твою жену».
Джон был ошеломлен такой грубостью. Солдаты забили его ноги в специальные браслеты, подобные тем, которые носят заключенные и особо опасные преступники, и приказали ему стоять тихо. Грубый солдат потащил жену к себе через просторную спальню.
«Итак, начнем наш легкий, таинственный разговор, — сказал мужчина, расстегивая пальто и по-деловому бросая его в одно из роскошных кресел дома министра.
Он подошел к Натали на расстояние метра и открыто посмотрел ей в глаза, она не выдержала этого пронзительного острого взгляда сильного мужчины и снова наклонила голову перед собой.
Мурашки пробежали по телу Джона с удвоенной силой. Он не мог поверить в реалистичность происходящего. В одних трусах стояла его красивая и сексуальная жена, перед ней странный мужчина, который явно пришел сюда не с добрыми намерениями, но он ничего не мог сделать. Кровь билась в нем с неистовой силой.
«Итак, Натали, — обратился к ней мужчина, — знаете ли вы, что сегодня было ровно 8 часов по местному времени, когда вы ждали допроса в Комитете по делам военнопленных?»
— Да, — сухо ответила женщина.
— Я хотел бы знать причину, по которой вы там не появились.
Натали молчала. Мужчина специально сделал паузу на несколько минут, а затем громко крикнул.
— ‘Отвечай на вопрос, сука!
Женщина встряхнулась. Иоанн пришел в ярость и попытался остановить это несправедливое издевательство над своей женой.
— «Сука, немедленно прекрати разговаривать с нами в таком тоне!» — сказал Джон. «Мы не твои рабы, и тебе не нужно так с нами разговаривать!»
Второй мужчина в гражданской одежде сразу же подошел к нему.
— «Вы рабы? — ‘ — спросил он и обвинил Джона звонким ударом по щеке. — ‘Вы были бы еще хуже, чем рабы. Джон пытался нанести наименьший ущерб этому труду, но браслеты на его руках и ногах крепко держали его вместе с двумя сильными солдатами. Он почти завыл от разочарования.
— Мы сделаем вашу страну и вас самих настоящими слугами нашего режима! Мы переписываем все законы и меняем систему управления. На границах ваши солдаты будут бесплатно подставлять свои задницы всем иностранцам, а кто откажется — стрелять в него. Ваши жены в одних чулках и трусиках будут выставлены на аукцион и проданы за копейки по всему миру.
Вырученные средства пойдут в нашу казну. Мы восстановим ваших детей в специальных лагерях. А вы скот — просто после всего этого мы его кастрируем и бросим в глубокие подвалы до конца ваших дней! Все чисто? Джон покраснел от гнева. Мужчина рассмеялся ему прямо в лицо.
— Если ты не хочешь нас прямо сейчас, на глазах у своей жены, пошел ты — заткнись! Издашь малейший звук без приказа, я лично прибью твою голову каблуком к полу и все, что останется от твоего члена, скормлю моим собакам.
Джон быстро решил действовать по ситуации, и к этому времени она уже говорила ему, чтобы он замолчал. Солдаты заставили его встать на колени и прижали его плечи своими руками. Молодой человек, взявший на себя допрос Натали, продолжал говорить с ней на полувопросительных тонах, лишь изредка срываясь на крик. Через минуту он приказал солдатам снять с нее наручники. Когда они это сделали, мужчина подошел к ней и громко приказал себе:
Женщина неловко расстегнула лифчик и неуклюже уронила его на пол, прямо под ноги своей мучительнице. Он поднял ногу и наступил на нее своим черным кожаным ботинком, затем дернулся на ней, как труп на окурке, и со всей силы посмотрел на нее сбоку. Натали болезненно прикрыла свои соски.
— И трусики тоже!» — крикнул мужчина, грубо срывая с себя последнюю деталь.
Девушка испуганно пыталась прикрыть одной рукой лобок, а другой — грудь. Но он приказал держать ее за руки во время скачек. Дорогие кружевные бретельки полетели в угол вслед за бюстгальтером. Молодой солдат облизнулся, но через секунду перевел взгляд на гораздо более привлекательный объект — полностью обнаженную, длинноногую, черноволосую девушку. Все мужчины буквально пожирали Натали глазами, воздух колебался и стал взрывоопасным, малейшая искра, казалось, вспыхивала, а эти люди разрывали на куски бедную жену несчастного министра обороны.
— За неповиновение освободительным войскам, за неявку на допрос в назначенное время — вы арестованы!» — сказал мужчина, стоявший рядом с Натали. — На вас и ваше имущество налагается абсолютный запрет, это означает, что вам не разрешается выбрасывать ничего, что вам принадлежит, все переходит в собственность нового государства.
Ваша жизнь с этого момента также является собственностью нового правительства, по нашим законам, даже если суд не будет вынесен в отношении вас, вы автоматически становитесь нелегалом! Вас поместят в специальную клетку для военнопленных, присвоят кодовые номера и наденут специальные ошейники слежения, но, конечно, они вам не понадобятся, потому что вам придется все время сидеть в клетке. Это делается для того, чтобы вы почувствовали и поняли, что все это не просто так.
Мужчина улыбнулся подозрительно доброй улыбкой. — Есть вопросы?
— Да, — осмелился открыть рот Джон. — И что будет дальше?
Мужчина медленно подошел к нему. Джон отступил назад, приготовившись к удару, и даже робко закрыл глаза. Но удара не последовало, мужчина присел на корточки и посмотрел прямо ему в глаза:
— А потом твоя жена сделает прокладку и вылижет мои яйца, и к тому времени ты уже будешь стоять раком на нескольких солдатах с огромными членами!» Он схватил Джона за волосы и притянул его к себе. «Я заставлю тебя хныкать от унижения и просить меня убить тебя». Это случится потом. — Мужчина оттолкнул голову Джона и встал на ноги. — «Поцелуйте мои туфли!» — приказал он неожиданно для всех.
— И не подумаю!» — гордо ответил он Джону.
Мужчина, похоже, ожидал от него такой реакции, тут же щелкнув пальцами, приказал солдатам схватить его жену. Один солдат в короткой косухе с ревом поставил Натали на колени и обхватил обеими руками, его шикарные длинные волосы откинули голову назад. Девушка пронзительно закричала. Мужчина посмотрел на Джона выжидающим взглядом, затем подтолкнул ее ногу к себе и, казалось, сказал: «Целуй, пока не поздно». Но Джон был непреклонен.
Крики жены резали ему слух, но он твердо стоял на своем, не желая уклоняться под каблук другого мужчины. Тогда солдат еще сильнее дернул его за волосы и наступил на босую ногу девушки сапогом. — Она громко крикнула. Слезы брызнули из его глаз и побежали по щекам. Джон уже хотел наклониться и поцеловать этот ботинок, но что-то мешало ему это сделать. Ему было невообразимо жаль свою жену, но скучающая гордость была выше жалости. Мужчина снова наклонился к Джону и обхватил его щеки.
«Сейчас я поставлю эту вазу в твою шлюху, — он указал кивком в направлении журнального столика, где стояла разбитая фарфоровая ваза, — И мои зубы выбили ее!» Тогда он быстро наклонился и поцеловал мои туфли, сука!
Джон колебался минуту и решил, что в конце концов поцелует ботинки человека, который однажды поставил его на колени. Унижение, конечно, было самым сильным, но не смертельным.
— Так что… молодец, — похвалил Джон. — Скроро будет включен в ваши постоянные обязанности. — Несколько солдат не могли удержаться от смеха и ржали, как лошади. Джону было удивительно слышать смех мужчины вперемешку со стонами его жены… От досады и стыда у Джона на мгновение потемнело в глазах, но неожиданный шлепок по щеке быстро привел его в чувство. Натали перестала держать и бросила на пол.
Кроме того, солдатам было приказано обыскать дом. Делали они это очень грубо, выбрасывая все личные вещи из шкафов и тумбочек на пол, топча их сапогами и двигаясь дальше. Всего за двадцать минут в идеальном доме воцарился полный хаос. Униженные и обнаженные хозяева; муж и жена были вынуждены смотреть на все это. Джон лично присутствовал, когда в его кабинете рвали и топтали портреты свергнутых лидеров. Какой-то мудрый человек вытащил члена и возмутил его. На глаза Джона навернулись сухие слезы: вчера он был почетным гражданином, принадлежал к высшей касте джентльменов и находился на вершине, а сегодня он стоит на коленях, когда вражеская моча течет по изображению его руководства.
Спустя несколько часов Натали и Джон сидели в кузове грузовика совершенно голые, с мешками на головах, мчась по дорогам, которые больше не принадлежали стране. Джон вдруг почувствовал эрекцию и попытался приблизиться к Натали, но девушка не давала ему, она просто не хотела и не имела желания заниматься сексом, когда это происходило в раунде.
«Это первый раз, когда моя собственная жена отказывает мне, — подумал Джон. Жар разочарования и унижения пробежал по его крови. Его член был буквально разорван. Но это было невозможно. И как он не пытался начать конец холодного кузова грузовика — ничего из этого не вышло. Только его член вылился наружу.
Их привезли в специальный лагерь для содержания военнопленных и старших командиров. Лагерь не делился на мужской и женский — здесь были все; и мужчины, и их жены, и даже дети достигли совершеннолетия. Гвардейцы уделили особое внимание дочерям различных чиновников. Они едва достигали зрелости, но уже имели прекрасное тело, исполняли самые смелые сексуальные желания развратных солдат.
А их беззащитные девственницы разрывались на части и, глотая чью-то сперму, понимали, что теперь к ним приходит новая жизнь, не такая сытая и спокойная, как прежде. Однако, помимо красивых жен и дочерей, солдаты этого лагеря любили насиловать мужчин. Тем более что они, до помутнения в глазах и до шума в ушах, смотрели и слушали, как кричат их жены и как жестоко обращаются с ними мужчины. Буквально все в этом лагере гудело от криков и слез. Не проходило и минуты, чтобы кого-нибудь не изнасиловали и не пытали. Как позже стало известно, среди тех, кто попал сюда, не было ни одного человека, несмотря на то, мужчина это или женщина, которого бы не насиловали во все дыры и не издевались над ним в камерах пыток.
Даже лидер-неудачник страны приезжал сюда и не избежал жестокой участи. Его трахал каждый солдат, даже сопливые простолюдинки насаживали его на свой высокий член. Затем он был заключен в тюрьму «Железная леди», где и умер. Приближенные к нему министры были поставлены прямо перед своими семьями. Джон избежал такого позорного спектакля, и во многом благодаря своей красавице Натали, которая завоевала жизнь мужа своим задним числом и ртом.
Не было никаких авторитетов и понятий, все были равны, всех ждала одинаковая участь — либо полный душевный надлом и подчинение врагу, либо смерть. Мужчины, которые легко падали на колени и целовали ноги военных, считались хорошо образованными и, как правило, к ним меньше прикасались. Джон стал таким только позже, когда его совсем опустили и заставили наклониться. Поначалу он был очень упрям и с трудом поддавался жестоким притеснениям. Среди женщин, напротив, ценились упорные и непокорные узлы, которые, несмотря на то, что на их глазах свинчивали мужей, сами были унижены и опущены, оставались упрямыми, и при любой попытке сдвинуть их с места — сопротивлялись, словно в первый раз. Покорные сучки даже не трахались, они просто становились неинтересными со временем.
Как ни странно, лагерь раскрыл все слабые стороны человека. Оказалось, что в таких условиях мужчины более покорны, чем женщины. В обычных условиях мужчине; охотнику, защитнику, хозяину, очень трудно подчиниться чьему-либо мнению и склонить шею, но если ему однажды покажут его ничтожество, стоит трахнуть свою самку у него на глазах, как он забывает о собственных началах и зачатках и беспрекословно подчиняется новому хозяину. Женщины, напротив, слабы и хрупки в обычной жизни, кажется, что их очень легко поставить в зависимость и заставить подчиняться — это действительно так! Но если они видят в них того, кто подчиняет их той, которой они были верны и покорны, трахают ее как шлюху, все их жизненные принципы переворачиваются и теряют всякий смысл. Зачем им подчиняться тому, кто подчиняется другому!
Однажды, после нескольких недель полнейшего унижения и бесконечных казней, совершенно измученный и сломленный Джон вызвал на очередной допрос. Теперь он был готов ко всему. За это короткое время он научился принимать сюрпризы судьбы. Однажды его и нескольких мужчин поместили в анус пивной бутылки и заставили пробежать по периметру всего лагеря. Это трудно было назвать бегом, скорее это была быстрая остановка на полусогнутых ногах. Многое происходило. Он насмотрелся на то, как военные трахают всех женщин-заключенных, включая его жену. Более того, значение слова «трахать» в данном контексте звучит как можно мягче, скорее их просто медленно уничтожали, морально и физически.
Задницы буквально всех арестованных мужчин лишились девственности, став отличными агрегатами для траханья чего угодно. Однажды в лагерь привели дюжину лошадей, чтобы оттрахать особо непокорных заключенных. Идея удалась! Примерно 8 из 10 заключенных почувствовали на собственной шкуре, что такое лошадь. Лошадей вряд ли усыпят, и они, в свою очередь, целыми днями изводят под себя опустившихся и морально уничтоженных людей, которые еще больше потеряли веру после ужасного насилия над своим телом. Начальство лагеря не чувствовало особой зависимости от пола, над которым совершалось это безумное насилие, и «загоняло» под лошадей женщин и мужчин, в подавленном потоке. Некоторые из мужчин вообразили, что это станет их спиной после насилия лошадей, коменданты упали к их ногам и со слезами на глазах, прильнув губами к грязным подошвам их сапог, умоляли их не делать этого. Но они были непреклонны.
Пока мужья охали и ахали перед стражниками, их жены сжимали кулаки и скрипели зубами, молча вставали крабом и пихали задницы перед лошадьми. Женщины в этой ситуации снова оказались гораздо более разумными, чем их мужья, находящиеся в истерической депрессии. Они понимали, что, потеряв честь до конца, нельзя терять ее окончательно, плакать и унижаться еще больше — выхода нет… ведь все равно оставят.
И вот Джона вызвали в кабинет для следующего допроса. Он вошел в стандартный офис лагеря, где теперь выглядел единственным входом, как всегда вверх ногами и держа руки строго по телу, как всегда. Теперь его внутреннее состояние было полностью готово к унижениям и оскорблениям. Он притворился, что находится в недоумении, так как обычный офицер сейчас поставит бывшего министра обороны на колени и заставит его толстый член вылизывать себя перед охранниками. Затем ему зададут несколько глупых вопросов о безопасности страны или о какой-нибудь другой чистке, которая его давно не колышет, а потом на его истощенное тело положат резиновую дубинку или кожаную плеть и начнут безжалостные прыжки.
Но Джон ошибается. Его ждал сюрприз.
— Ну, здравствуй, ублюдок!» — раздался звучный женский голос. Джон потерял дар речи. Он давно не слышал обычного женского голоса, не корчился от криков и стонов, а тут он все еще был властным, доминирующим и даже сексуальным.
— «Перед вами, госпожа, министр обороны наблюдаемой страны!» — объявил охранник.
— Отлично, все свободны, я сама разберусь!» — ответил тот же сексуальный голос.
Джон поднял голову и увидел картину, которая поразила его в глубине сознания. Перед ним стояла молодая девушка лет 25-28, очень высокая, красивая, с длинными стройными ногами, пышной грудью, округлой попкой и приятным овальным лицом. Ее ноги были облачены в сексуальные темные полупрозрачные леггинсы, плотно прилегающие ко всем частям тела, сверху были надеты легкая светлая форменная футболка и военная, очень короткая, приталенная зеленая туника с полосками, обозначающими принадлежность к высшим командным кругам на вершине. На очень высоких шпильках стояли черные туфли из лакированной кожи.
В прошлой жизни Джон был на мгновение очень счастлив, даже рад, что все сложилось так, что перед ним такая красивая девушка, которая, по сути, держала его жизнь в своих нежных руках и в любой момент могла опустить ее на землю и безвозвратно раздавить своим острым каблуком. Но в то же время горечь его нынешнего жалкого существования и страх перед собственным бессилием смешивались в этом сладком коктейле радости. И, возможно, на пике своего величия, если бы все сложилось иначе, Джон и сам мог бы стоять вот так и наслаждаться своей властью, рассматривая эту длинноногую девушку перед собой, но с обратной стороны ситуации.
Если бы правительство Джона правильно проводило свою оборонную политику, если бы оно было более благоразумным и не допустило коварного военного вторжения в свою страну, то эта девушка стояла бы перед Джоном на четвереньках, а он насаживал бы свой член, сильно охватывая своими объемными ладонями ее податливую загорелую спину. Но все пошло не так… Теперь он сам должен примириться с ужасами судьбы и проглотить горькую реальность.
У Джона пересохло во рту при этих мыслях. Он снова посмотрел на ее сексуальные длинные ноги и тут же молча опустился на колени. В его голове спонтанно сработал аналогичный приказ. Эта осень вместила в себя всю кульминацию его поражения, поражения его страны и народа. Это, казалось, подчеркивало всю трагедию, произошедшую за последние несколько недель. Именно в этом безмолвном падении на едва слышный голос судьбы, все было кончено!
Перед ним в мужчине этой сексуальной молодой девушки — великий победитель, джентльмен, хозяин миллионов захваченных судеб и просто человек, который решает жить сегодня или умереть, а он всего лишь жалкий, перебитый перебежчик, обделенный,
Сегодня вечером она стала для Джона роковой. Четыре часа подряд девушка смеялась над ним. Она била его ногой и топала по полу каблуками, а он лизал эти каблуки. Она поместила в его анус различные предметы, включая все те же каблуки и большую резиновую дубинку.
Она прыгала на его спине и животе, оставляя множество синяков. Также наблюдалось грубое разложение во всех частях его тела, включая член, дубовый солдатский пояс с металлической грязью. Все это удивительное представление сопровождалось сильнейшим моральным давлением. Из ее уст вылетали различные оскорбления, что было просто невыносимо унизительно для любого мужчины. Она изображала Джона Вина и лаяла, как собака. Затем, как будто всадник проехал на ее спине по всему офису.
И в конце концов она заставила обессиленного и измученного Джона лечь на живот и широко раздвинуть ноги. Он повиновался, и в этот момент под изящным сапогом этой дьявольски красивой женщины его яйца треснули. Она раздавила их…
Джон начал дико кричать и истекать кровью. Девушка лишь мрачно хихикнула, вытирая покрытую кровью подошву о его тело. Она была не первой, кто раздавливал яйца своим заключенным и политическим противникам. Мужчины, которые ложились под ее ноги и выходили униженными асексуальными существами, которые после таких страстей видели в своих мечтах остаток жизни последним днем, когда они были другими. Кстати, очень странно, но факт, что мужчины, чьи яйца были раздавлены таким образом, всю жизнь помнят и чтят того, кто это сделал. У них нет злости или отвращения к этому человеку, они просто принимают все как есть, полностью мирясь со своим противником, который это сделал.
Через две недели все закончилось. Почти все мужчины были физически уничтожены, только несколько особо послушных и воспитанных остались жить. Хотя вряд ли это можно назвать жизнью: без яиц, без воли, со сломанной психикой и искалеченным телом. Тем не менее, многие из оставшихся сочли мольбу абсолютно бессильным слугой при дворах новых хозяев. Несколько человек из числа заместителей высшего руководства стали патрульными собаками в общей семье. На них надели неснятые ошейники и посадили на цепь. Говорят, что по ночам их вой слышен из-за высокого забора.
Победители также очень предсказуемо обошлись с женщинами. Всех их поставили в очередь, вымыли, покрасили, одели в откровенное нижнее белье и выставили на всемирный аукцион. Мужчины со всего мира покупали жен бывших лидеров страны и превращали их в пожизненных сексуальных рабынь. Их продавали не потому, что министерству финансов новой страны нужны были деньги, нет, просто продажа завоеванных женщин очень символична при нынешней структуре поведения общества.
Так победители подводят итоги своей работы и получают максимальное удовлетворение. Оставшиеся неудачники навсегда закрепляют свое положение в этом статусе. Что именно случилось с Джоном, пока неизвестно. Говорят, что его видели в каком-то доме очень влиятельного миллиардера, Джон был его рабом и выполнял приказы. Согласно другим источникам, он был уничтожен вместе с большинством. Его жена Натали, по некоторым сведениям, находится в рабстве у молодого хозяина в другой части света. Она служит своему хозяину, покорно смирившись со своей участью.
Джон почти никогда не вспоминает. Теперь в ее жизни появился новый мужчина, которому она должна посвятить себя полностью и окончательно стереть память о прошлом! Лагерь был стерт с лица земли. Он был взорван, а все остальное снесено бульдозером. На этом месте теперь строился новый город, величественный и величественный, город новой страны.